Алиби на всех не хватит - [53]

– Илья, мы же с тобой договорились говорить только правду.

– Ну, хорошо, хорошо. Меня не было на месте минут пятнадцать, – признался Соболев.

– И где же ты был? – Лев понял, что разгадка где-то совсем рядом.

– Я отходил в ближайшую аптеку за углом. Ты пойми, полковник, такого никогда не было, чтобы Яков Соломонович вернулся без предупреждения. Я все рассчитал. Мне бы хватило двух минут, чтобы оказаться возле машины. Просто так живот расстроился, что я не мог и шагу ступить, чтобы снова не бежать в кусты. Тут еще, как назло, и Альбина позвонила, – хлопнул себя по коленке Соболев.

– Тебе звонила Альбина? – удивился Лев.

– Да. Сказала, что ей нужна какая-та помощь. Но я ее даже слушать не стал.

– А потом ты вернулся из аптеки и нашел Розенберга застреленным?

– Не совсем так. По пути мне встретился подозрительный тип в капюшоне. Лица его я не увидел, но всем своим видом он напоминал обычного наркошу.

– Почему ты так решил? – удивился Гуров.

– Да видел я их на своем веку. У них у всех что походка, что одежда – все как по шаблону.

– А куда он направлялся? В сторону машины?

– Вот именно. Поэтому я и поспешил вернуться. Знаю я таких типов – вечно норовят куда-нибудь залезть да что-нибудь украсть, что плохо лежит. Вот только продавщица никак не могла найти мне сдачу с тысячной купюры.

– Сколько ты пробыл в аптеке? – решил уточнить Лев, вспоминая точное время убийства бизнесмена.

– Порядка десяти минут.

– Долго. За это время могло произойти все, что угодно, – задумчиво проговорил Гуров. – С этого момента расскажи все свои действия поминутно. Это очень важно.

– Когда я вышел из аптеки, мимо пронеслась машина.

– Что за машина? Номер не запомнил?

– Да она пронеслась, как черт на колесиках. Какая-то иномарка, если не ошибаюсь. Номеров не видел. Помню только, что у нее что-то с глушителем было. Как будто его совсем не было. Она работала, как трактор.

– Хорошо. Дальше. – Лев снова сделал какие-то пометки в блокноте.

– Когда я вышел из-за угла дома, то увидел, как к машине приближается этот полупокер.

– Постой, постой. Какой полупокер?

– Да этот, ваш Нечаев.

– Так-так. Не торопись, Илья. Вспоминай каждую деталь.

– Да я все помню, полковник, не переживай, – спокойно пообещал Соболев и продолжил: – Смотрю, он идет к машине. Даже издалека было видно, что он пьян. Я думаю: дай-ка посмотрю, чего ему надо. Остановился и смотрю, что будет дальше. Тогда я еще подумал, что он по пьянке решил выяснить отношения. Был там у нас с ним один случай…

– Я в курсе про тот случай, не отвлекайся, – перебил его Лев.

– Остановился, смотрю. Он, значит, подходит к машине, заглядывает внутрь, а потом побежал как ужаленный. Я не понял, что произошло, но в душе что-то неприятно екнуло. Я к машине – а там Яков Соломонович за рулем с простреленной головой.

– А почему ты не бросился вслед за Нечаевым? – После долгого молчания Стас наконец решил, что теперь и он может задать несколько вопросов.

– Я же видел, что это не он стрелял, да и не до него мне тогда было. А если быть до конца честным, я в тот момент здорово растерялся. У меня в голове сразу пронеслись все дальнейшие последствия этого убийства, и я решил сбежать.

– Но почему? Ты ведь не дурак и мог с легкостью выйти из этого дела сухим. Взять хотя бы продавщицу из аптеки, – начал объяснять Гуров, которому теперь все стало понятно.

– В тот момент я думал о другом.

– О чем же?

– О том, что я главный подозреваемый и что никто не захочет искать настоящего убийцу, которым, скорее всего, был наемный киллер, – все повесят на меня. Сколько таких случаев было в моей практике – не счесть. В девяностые сами, наверное, помните, как каждый день кого-то заказывали. И что? Хоть кого-нибудь нашли? – спросил Соболев, и сам же ответил на свой вопрос: – Нет, не нашли!

– Ладно. Все понятно, Илья. Видимо, ты стал терять выдержку и профессионализм, раз не успел заметить, что в Розенберга стреляли из переделанного газового пистолета. Но я сейчас не об этом. Тебе придется пробыть здесь какое-то время, и, если твои показания подтвердятся, бояться тебе нечего. Могу пообещать, что в любом случае ты не будешь отвечать за то, чего не совершал.

– Я на тебя надеюсь, полковник.

Гуров уже собрался уходить, но у дверей вдруг задержался и спросил:

– Скажи Илья, ты знаешь, кто мог желать смерти Розенбергу? Например, его бывшая жена Альбина или его партнер Тарханов?

– И тот, и другой, и еще человек десять, не меньше. Яков Соломонович был богатым, и его миллионы многим не давали спокойно спать. Но, сам понимаешь, полковник, ни одного из них прижать тебе не удастся. Даже если ты найдешь исполнителя, его показания против их адвокатов и гроша ломаного стоить не будут.

– Понимаю, – вздохнул Гуров, пытаясь припомнить, кого из заказчиков громких убийств посадили за последние десять лет, но так и не вспомнил. Даже если находили киллера и он показывал на кого-то из власть имущих, все равно у следствия не было никаких доказательств.

Через два часа Лев уже был в кабинете Орлова с докладом. По правде говоря, хоть ему и удалось распутать сложный клубок и понять, что ни Соболев, ни Нечаев не имели к этому убийству никакого отношения, настроение у него было хуже некуда. Эта победа означала только одно – надо начинать все сначала.