Алиби на всех не хватит - [51]

– Но это же незаконно. – Голос Нечаева задрожал. До него начало доходить, что так просто из этого дела ему не выпутаться.

«Что делать? Что делать? – стучало у него в висках. – Зачем я только подписался на предложение Альбины? Теперь она за границей, где ее не достать, а я получу «по самое не хочу».

– Извини, Роман, но нам надо отчитаться перед вышестоящим начальством, поэтому другого выхода у нас нет. Придется тебе пойти паровозом.

– Но я никого не убивал! – Это уже был крик отчаяния.

– Тогда кто? Расскажи, кто убил, и мы от тебя отстанем. Я повторяю: нам без разницы, кто окажется за решеткой, поэтому либо ты рассказываешь, что знаешь, либо мы делаем вам с Соболевым очную ставку, и он показывает на тебя, как на убийцу. Не забывай только, что потом уже любые твои признания будут бесполезны.

Лев играл так, что ему мог позавидовать любой мхатовский актер. В голосе звучало такое безразличие, что даже Стас на секунду поверил, будто его друг, которого он знал не один год, может посадить невинного человека только ради галочки перед начальством.

– Я не знаю, кто его убил! Когда я пришел, он был уже мертв! – выкрикнул Нечаев и тут же осекся, понимая, что в порыве ляпнул лишнее.

Стас встал и, подойдя к тренеру, положил ему руку на плечо:

– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.

– Я оговорился! Я ничего не знаю! Вы меня специально запутали! – Нечаев хотел вскочить, но сильная рука Стаса удержала его на месте.

Гуров ликовал. Теперь он точно знал, что Нечаев был на месте преступления, значит, являлся если не подозреваемым, то главным свидетелем точно. Лев хотел задать ему следующий вопрос, но тут в кабинет вошел Бабенко. Увидев тренера, он почему-то не очень удивился, только сверкнул на него глазами и обратился к Гурову:

– Привезли Соболева. Мне там выделили кабинет для допросов, так что минут через десять можете присоединиться.

– Хорошо. Мы сейчас подойдем, – пообещал Лев и посмотрел на Стаса. А когда полковник скрылся за дверью, как ни в чем не бывало продолжил: – Так что ты там говорил? Ты был у машины бизнесмена, но его не убивал? А где же в это время находился Соболев? Ведь он, как телохранитель, всегда должен быть рядом. Что-то, Роман, нестыковочка какая-то получается, не находишь? Предлагаю начать рассказ с того момента, как вы с Альбиной Шведовой пришли в ресторан.

Нечаев минуту молчал, а потом стал рассказывать:

– В тот вечер мы с Альбиной Шведовой действительно были в ресторане. Я немного перебрал, и во мне вспыхнула злость на Розенберга. Альбина еще рассказала мне, что ее бывший муж сам изменял ей с молодой любовницей, жившей неподалеку. Не знаю, что на меня нашло, но я решил с ним разобраться. Точнее, даже не разобраться, а поговорить по-мужски. Я выскочил из ресторана и пошел туда, где должен был находиться Яков Соломонович. Еще издали я увидел его машину, в которой сидел, как я думал на тот момент, его телохранитель. Хотел подойти к нему и спросить, где хозяин, но когда подошел, то увидел, что это был сам Розенберг.

– И что ты ему сказал? – Стас наклонился к самому лицу Нечаева.

– Ничего. Я увидел, что он уже мертв. Он сидел на водительском кресле с простреленной головой.

– Что же ты не вызвал милицию? Испугался, что тебя самого могут заподозрить в убийстве? – спросил Лев.

– Конечно. Ведь у меня в кармане лежал пистолет, – честно признался Нечаев. – Что мне оставалось делать?

– Ну, выход есть из любой ситуации, так что не надо пытаться вызвать у нас понимание. Что было дальше?

– Потом я вернулся в ресторан, и вскоре мы уехали оттуда, потому что мне стало плохо.

– Это все? – Гуров не поверил ни единому слову тренера. За исключением того, что тот не убивал Розенберга.

– Все.

– Стас, сфотографируй его на память и распечатай фотографии.

– Это еще зачем? – не понял Нечаев.

– А затем, Роман, что у нас есть свидетель, который видел в ту ночь убийцу и сможет опознать его по фотографии.

– Но я не убивал! Честно! – буквально взмолился Роман, но его слова нисколько не тронули сыщика. Впереди Гурова ждала встреча с Соболевым, который, в свою очередь, тоже мог встать в стойку и от всего отказываться, понимая, что у милиции на него ничего нет.

– В любом случае тебе придется побыть у нас, пока мы не выясним все детали.

С этими слова он отпустил Нечаева, и они со Стасом отправились послушать, что скажет пойманный телохранитель Соболев. Оба прекрасно понимали, что сейчас от его слов будет зависеть очень многое как для Нечаева, так и для них самих.

Кабинет, который Бабенко выделили для допроса Соболева, сотрудники МУРа называли между собою «пыточной». Естественно, там никого и никогда не пытали, но очень часто там проводились многочасовые допросы. Отсюда и пошло это название. Войдя в «пыточную», сыщики увидели странную картину: посередине на прикрученном к полу стуле сидел Соболев, а вокруг него стояли Бабенко и двое его подчиненных. Все трое молчали и смотрели на телохранителя. Лев встретился глазами с Соболевым и увидел в них некое разочарование.

– Молчит, сука! – первым нарушил тишину Бабенко. – Как будто воды в рот набрал. Да ты хоть знаешь, что за сопротивление при задержании тебе уже срок светит? К тому же у нас есть все основания полагать, что именно ты завалил Розенберга.