Алхимия вечности - [37]

Этих денег не хватит надолго, но их достаточно, чтобы сбежать отсюда. Подчиняясь импульсу, я хватаю из комода фото Ноя и Кайли в рамке. Когда я понимаю, что больше никогда его не увижу, моё горло сжимается, а глаза наполняются слезами. Я падаю на кровать Кайли и плачу, орошая зелёное шёлковое покрывало тёмно-зелёными пятнами. Я позволяю себе утонуть в слезах — то, в чём я всегда себе отказывала, — в слезах, начавшихся после побега из ковена, в одиночестве и страхе, не доверяющая никому в своём мире. Я плачу из-за Ноя — мальчика, который был для Кайли другом в течение многих лет, который приехал, чтобы заботиться о ней — обо мне — как о нечто большем, который потеряет её завтра. Его семья разваливается и ему не с кем поговорить. Никто не подержит его за руку.

Я плачу из-за Лейлы — светлой и изворотливой Лейлы — девушки, чётко отвечающей за свои поступки, чья лучшая подруга пропадёт. Что эта потеря сделает с ней? Я плачу из-за Шарлотты, которая пропала для меня навсегда. И плачу из-за Морганов, которые были так добры ко мне. Которые бессознательно взяли в свою жизнь девушку, не сумевшую спасти жизнь их дочери, и показали ей, что такое семья.

Рыдания становится громче. Я понимаю, что не помню, когда ещё так плакала, возможно, в течение сотни лет. Я плачу из-за себя — четырнадцатилетней девочки, встретившейся глазами с сыном алхимика, а затем умершей на берегу реки. Девочки, которая может жить вечно, но никогда не вырастет. Я плачу из-за всех девушек, чьи тела занимала, потерянных девочек, которых больше никогда не увидят их семьи.

В конце концов, слёзы заканчиваются. Я чувствую, что обезвожена от них, иду на кухню и, налив стакан воды, делаю большой глоток, потом выливая всё в раковину. Я успеваю проделать полпути, чтобы взять другой напиток, когда слышу голос позади меня.

— Как ты думаешь, что за слово из пяти букв — родственник жирафа? — миссис Морган сидит за столом и разгадывает кроссворд, приложив ластик матового карандаша к губам. — Вторая буква «К», мне кажется.

— Дай посмотреть, — разглядываю кроссворд, — правильный ответ «Окапи»[43], — говорю я ей.

Она поднимает брови.

— Ты права, я не припомню, чтобы когда-нибудь слышала это слово прежде, — она вздыхает и затем смотрит на меня. — Ты в порядке? У тебя покрасневшие глаза.

— Должно быть, аллергия, — говорю я, делая глоток воды. — Ты сегодня рано вернулась, — меняю тему разговора.

— Я знаю. Моя встреча во второй половине дня была отменена, так что я ушла раньше. И я не знаю, чем теперь заняться. Эй, не хочешь прогуляться по магазинам или сделать ещё что-нибудь? Если у тебя есть время, конечно, — говорит она с надеждой, но защищаясь.

Смотря на неё, я понимаю, что Кайли всегда отказывала ей. Я сомневаюсь, что «прогулки с мамой» находятся высоко в списке подростка.

— Конечно, — отвечаю я.

— Правда? Окей, художественные принадлежности или одежда? Твой выбор.

Боюсь, что растеряюсь в художественном магазине.

— Одежда, — отвечаю я быстро. — Я надену куртку.

Это будет последний раз, когда миссис Морган сможет поговорить с дочерью, так что я должна сохранить в памяти каждую секунду.

Глава 26

Мы, приехав на Четвёртую улицу в Беркли, блуждаем по бутикам среди состоятельных покупателей. Свежий воздух отдаёт солью с соседнего залива. Люди говорят, что в Калифорнии нет времён года, но они не правы. Просто местные переходы сезонов незаметней: поворот солнца в небе, сухость воздуха, свежесть листьев.

Мы проходим мимо магазина, и я останавливаюсь, поражённая увиденным в окне. На манекенщицах обыкновенная одежда, но картина вокруг них волшебна: изобилующий цветами сияющий лес, маленькие мерцающие огоньки на искусственных ветках. Приглядевшись, я замечаю у манекенщиц рога, растущие из их длинных волос, сплетённые с цветами.

Я знаю, что Кайли понравилось бы это переплетение реального мира с волшебным.

— Хочешь войти? — спрашивает миссис Морган со знающей улыбкой. Я киваю.

Мягкое освещение интерьера, калейдоскоп мягких тканей и образцов, свечей и медальонов, кружевных платьев и оксфордской обуви.

Меня сразу же привлекает лимонно-жёлтая туника, но миссис Морган качает головой.

— Симпатично, но не твой цвет.

Я мельком гляжу на свои руки и смеюсь. Она права. Думаю, это подчеркнуло бы оливковую кожу моего последнего воплощения, но не глаза Кайли.

Она берет платье цвета пыльной розы со стойки и, кивая, протягивает его мне. Я бросаю самостоятельный поиск и следую за ней, пока мои руки не становятся полны одеждой.

— Что стало с автоматическим отказом от всего, что я предлагаю? — игриво спрашивает она.

— Помнишь мои фиолетовые волосы? — переспрашиваю я. — В этом вся я, верно?

— Отличный ответ.

Продавщица отводит меня в раздевалку, и миссис Морган ждёт снаружи на узорчатом диване под мерцающей люстрой. Я натягиваю темно-зелёный топ с мягко-собранным вырезом, отделанный серой вышивкой. Глаза Кайли сразу становятся яркими и сияющими. Выйдя, я становлюсь на небольшой подиум. Миссис Морган удовлетворённо кивает:

— Я знала, что это подойдёт.

Следующее красное платье в стиле винтаж с рукавами на уровне груди и карманами на пышной юбке. Я выхожу, и миссис Морган хмурится.