Алхимия единорога - [69]
— Ты кое в чем прав, Рамон, но, уверяю, ситуацию диктуют мотивы высшего порядка, — сказала она. — Мы узнаем об этом в Хорватии.
Хорватия. Мне давно хотелось там побывать. Впрочем, раз уж я оказался в Голландии, было бы нелепо уехать сразу, не познакомившись со страной.
XV
Мы гуляли вдоль каналов, и это было похоже на медовый месяц. Бродили, держась за руки, по вечерам целовались под купами деревьев или рядом с прогулочными катерами, на которых туристов возят смотреть на старинные дома с раскрытыми окнами без занавесок, с такими элегантными интерьерами, что мы бы не отказались там пожить.
Я был в восторге от прогулок по улицам между Центральным районом и Иорданом, особенно рядом с водой, вдоль изгибов реки Амстель — там удивительно хороши мосты. Иногда мы начинали прогулку с улицы Рокин, а потом шли на Муидерстрат или на Вееспер.
Еще нам нравилось гулять по кварталу красных фонарей, разглядывая любопытных туристов. Туда приходят даже целыми семьями, и ребятишки восторженно машут проституткам сквозь стеклянные витрины, словно разглядывая манекенщиц в каком-нибудь магазине на нью-йоркской Пятой авеню. Да, контрасты этого города были поразительными. Во время одной из таких прогулок я заметил священника в сутане: он улыбался, тоже глазел на красоток — блондинок, брюнеток, мулаток, китаянок и латиночек, готовых за несколько евро удовлетворить самого требовательного мужчину, — и мимоходом их бранил. Я лишь пожал плечами, и мы решили покинуть этот квартал, утомленные долгой прогулкой.
Мы с Джейн пешком вернулись в «Дом на канале» — гостиницу на улице Кайзерграхт, 148. То было уютное местечко со старинной меблировкой и красивым садиком; почти семейное предприятие со своим колоритом, одно из тех мест, в которых если и не растворяешься полностью, то, по крайней мере, приобщаешься к тамошней элегантности и комфорту, становясь почти неразличимым среди них.
Мне повезло, я оказался в самой сердцевине этого города, где курить травку, колоться наркотиками и заниматься любовью было совершенно естественно. Мы с Джейн подумывали взять напрокат велосипеды, однако нас все время что-то отвлекало от исполнения этого намерения.
На следующий день мы очутились в Зеркальном квартале, неподалеку от Музеумплейн; там я начал рыскать по лавочкам в поисках фигурок единорога, но так и не нашел ни одной. Как и положено туристам, мы посетили Рейксмузеум, музей Стедилик и дом Рембрандта.
Джейн собиралась позвонить друзьям, но мне очень хотелось побыть с нею наедине, пообщаться, получше ее узнать. Я начинал откровенно влюбляться в Джейн, без утайки, без комплексов, которые часто преследовали меня, наполняя мою душу неуверенностью. Я уже свыкся с мыслью, что буду любить обеих сестер, а теперь чаша весов начала склоняться в пользу Джейн. Я почти не тосковал по Виолете, хотя очень давно ее не видел. Но тем не менее мне до сих пор хотелось заняться любовью сразу с обеими.
Джейн отозвалась:
— Знаю, и мне это нравится. Мы позвоним ей и пригласим провести вместе с нами выходные.
Я радостно улыбнулся, не проронив ни слова. Все казалось естественным, я уже привык, что Джейн непостижимым образом читает самые сокровенные мои мысли, как будто единорог вдруг обернулся женщиной… Прекрасный единорог, с которым хочется говорить. Сильный, властный, но нежный. Я тоже учился предупреждать желания Джейн и проникать в ее мысли, но пока подобное умение было скорее мечтой, чем действительностью.
— Давай завтра съездим на экскурсию в Делфт. Это ближе к Роттердаму и Гааге, чем к Амстердаму.
Этот город меня зачаровывал, в нем была магия. А еще — каналы с ровными рядами домиков по берегам; такую архитектуру не спутаешь ни с какой другой. Город был основан в одиннадцатом веке, хотя большая часть его старинных достопримечательностей относится к веку шестнадцатому. Отсюда родом Ян Вермеер — художник, почти непризнанный при жизни, зато теперь считающийся одним из величайших мастеров голландской школы.
В укромном уголке на берегу одного из малых каналов я нашел лавочку, торговавшую странными товарами: магическими предметами, фигурками гномов, фей и других представителей лесного народца. И среди этих фигурок была фигурка его — гордого собой, крохотного и совершенного, с козлиной бородкой и львиным хвостом. Именно так выглядел единорог, которого я хотел всегда иметь при себе; это было изображение моего невидимого друга.
В то время для меня не существовало ничего важнее моих фантазий, я питался ими, как дети питаются сказками про фей и плюшевых мишек. Это была сладкая спокойная терапия, не причинявшая никакого вреда.
Чем лучше я узнавал Джейн, тем больше испарялись мои сомнения; я учился доверять ей и понимать, что уже достаточно продвинулся по своему пути инициации. Я знал, что самый главный опыт обрету весной, но рассчитывал на серьезный и решительный разговор с обеими сестрами, поскольку мне не терпелось развеять все сомнения и наконец-то встретиться лицом к лицу со своей новой жизнью. А еще я понимал, что встреча с неким человеком — а я не сомневался, что Николас Фламель жив, — может изменить мою жизнь навсегда.
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.