Алгоритмы для жизни: Простые способы принимать верные решения - [93]

После нескольких дней напряженного беспокойного ожидания Лурия вернулся в лабораторию проведать свои колонии бактерий. Джекпот.

Открытие Лурии свидетельствовало о силе случая; оно демонстрировало, как случайные беспорядочные мутации могут привести к устойчивости к вирусам. Но и состоялось оно, по крайней мере отчасти, благодаря случайности. Он оказался в нужном месте в нужное время, когда игровой автомат подал ему новую идею. Многие великие открытия часто рождаются подобным образом: вспомните яблоко Ньютона (возможно, вымышленное); архимедово «Эврика!» в ванне; заброшенную чашку Петри, в которой выросла плесень Penicillium. На самом деле это настолько распространенный феномен, что для его обозначения было придумано специальное слово: в 1754 году Хорас Уолпол ввел термин «серендипность», основываясь на сказке о приключениях трех принцев из Серендипа (старинное название острова Шри-Ланка). Благодаря случайностям и смекалке они постоянно совершали открытия, которых совершать не собирались.

Эта двойная роль случайности – ключевая часть биологии, ключевая часть открытия – неоднократно привлекала внимание психологов, стремящихся найти объяснение творческим способностям человека. Ранним примером этой идеи послужил Уильям Джеймс. В 1880 году, будучи недавно назначенным ассистентом профессора психологии в Гарварде (спустя 10 лет после публикации эпохальных «Принципов психологии»), Джеймс написал статью в Atlantic Monthly «Великие люди и их окружение». Статья начинается с его тезиса:

Замечательная параллель, которая, по моим сведениям, никогда не была описана, существует между фактами социальной эволюции и психического развития нации с одной стороны и зоологической эволюцией, изложенной Дарвином, с другой.

В период написания статьи идея зоологической эволюции была еще свежа: «Происхождение видов» вышла в 1859 году, и сам Дарвин еще был жив. Джеймс рассуждал, как эволюционные идеи можно применить к различным составляющим человеческого общества, и в конце статьи обратился к эволюции идей:

Новые развивающиеся концепции, эмоции и активные тенденции первоначально возникают в виде хаотичных образов, фантазий, случайных всплесков спонтанных изменений функциональной активности излишне нестабильного человеческого мозга, которые внешняя среда подтверждает или опровергает, принимает или отрицает, сохраняет или уничтожает – выбирает, короче говоря, точно так же, как выбирает морфологические и социальные изменения вследствие молекулярных случайностей подобного рода.

Таким образом, Джеймс рассматривал случайность как сердцевину творчества. И он верил, что у наиболее творческих людей она увеличена в разы. «В их присутствии, – писал он, – нас словно бросают в кипящий котел идей, где все шипит и бурлит под действием обескураживающей энергии, где взаимосвязи могут возникать и распадаться в одно мгновение, нет рутинного бега по кругу и неожиданность кажется единственным законом». (Здесь следует отметить тот же «отжиг» интуиции, уходящий корнями в температурные метафоры, где хаотичная перестановка приравнивается к нагреву.)

Современная реализация теории Джеймса проявилась 100 лет спустя в работе психолога Дональда Кэмпбелла. В 1960 году Кэмпбелл опубликовал статью под названием «Слепая вариация и селективный отбор в креативном мышлении, как и в других процессах обработки знаний». Как и Джеймс, он начал свою статью с главного тезиса: «Процесс слепой вариации и селективного отбора имеет основополагающее значение для всех индуктивных достижений, для всех подлинных прорывов в знаниях, для всех внедрений системы в окружающую среду». Так же как и Джеймс, он был вдохновлен эволюцией и воспринимал творческие инновации как результат новых идей, сгенерированных случайным образом и сохраненных проницательными умами человечества. Кэмпбелл щедро подкрепляет свою теорию цитатами из работ других ученых и математиков о процессах, стоящих за их собственными открытиями. В XIX веке физики и философы Эрнст Мах и Анри Пуанкаре высказали схожее с Кэмпбеллом мнение, но Мах пошел дальше и заявил, что «этим объясняются высказывания Ньютона, Моцарта, Рихарда Вагнера и других, когда они говорили, что мысли, мелодии и гармония сами влились в них, а им оставалось только выбрать нужные».

Когда речь заходит о стимулировании творческой деятельности, наиболее распространенный способ – ввести случайный элемент, как, например, слово, к которому нужно придумать ассоциации. Например, музыкант Брайан Ино и художник Питер Шмидт создали набор карточек для решения творческих проблем, известный как «обходные стратегии». Вы случайным образом вытаскиваете карту и получаете новый взгляд на ваши обстоятельства. (Если это покажется вам слишком трудоемким, можете скачать приложение, которое вытащит карту за вас.) Расчет Ино имеет четкие параллели с идеей избегания локальных максимумов:

Когда вы находитесь в самой середине процесса, то можете забыть о некоторых очевидных вещах. Вы выходите из студии и думаете: «Почему мы не подумали сделать то или это?» Они [карты] реально помогают вам выйти за рамки, немного сломать стереотипы. И вот вы уже не группа музыкантов в студии, сосредоточенных на одной песне, а живые люди в большом мире, и вы в курсе многих других вещей.