Алгоритм смерти - [73]
Но прокурору почему-то захотелось оторваться по полной, и после судебного процесса, продолжавшегося полгода, братья отправилась за решетку с максимальными сроками. А в тюрьме хрупкость, нежность, красота и изящество молодых сомалийцев обусловили то, что их ежедневно изуверски насиловали американские подонки. Имам не в силах был это терпеть. Страдания братьев по вере причиняли ему невыносимую боль. И вот теперь ребята на свободе, и все благодаря неверующему американцу с сомнительными жизненными принципами по имени Эндрю.
— Мы такие гаденькие, — наконец равнодушно произнес Эндрю.
— Эндрю, — спросил имам, — я должен знать почему? Тебя не ожидают в раю девственницы — только ничто, пустота, согласно твоим же собственным верованиям. Если загробной жизни нет, эта жизнь для тебя не может иметь смысла. Но я не могу такое принять. Пожалуйста, в это мгновение величия открой мне свои мотивы.
Эндрю даже не потрудился ответить на этот страстный призыв взглядом в глаза. Очевидно, его мало интересовало слово на букву «п» — почему. Этот вопрос задавали ему тысячу раз, учителя, полицейские, университетские профессора, мозговеды, адвокаты, родители, мимолетные подружки, все и каждый. Сам он предпочитал не забивать себе этим голову. Для его слуха это была набившая оскомину мелодия, нудным фоном звучащая у него в голове. Он пожал плечами.
— Ну, во-первых, я сделал это, потому что все вас ненавидят. Это так клево. Мне нравится, как вы подпитываетесь собственной ненавистью, которая делает вас упорнее и сильнее, укрепляет вашу веру, хотя для меня в ней нет никакого смысла, твою мать.
На самом деле Эндрю было наплевать на придурков Каафи. Такие кретины изначально обречены, и рациональное функционирование естественного отбора обусловило их выбраковку из стада, ну а то, что ночами вытворяли с их задницами в тюремных джунглях сокамерники, нисколько его не волновало. Сострадание не значилось в списке его душевных качеств; больше того, он находил забавным то, что смазливые, нежные молодые сомалийцы подвергались групповому насилию. На самом деле все это освобождение заключенных было затеяно только ради того, чтобы потянуть время, выиграть часа три, дать возможность средствам массовой информации занять свои места, и тогда заключительный акт будет разыгрываться в лучшее эфирное время на глазах у всего земного шара.
Он задумался на мгновение — а тем временем величественный лайнер подрулил к концу взлетно-посадочной полосы и развернулся, ориентируясь вдоль длинной ленты бетона, — и наконец занялся той головоломкой, которую представлял собой Эндрю Никс.
Идеи, отвлеченные понятия, устремления, побудительные причины — все это оставалось для него туманным. Он не понимал, что такое государство, нация, его нисколько не волновали «американские интересы», а правительство для него являлось лишь некой сущностью, которая не позволила кадрам убийства Усамы попасть в выпуски теленовостей.
Игра для него была всем. Она стояла на первом месте. Игра предлагала структурные рамки, набор правил, нарастающую литанию удовлетворенных ожиданий, уровень за уровнем, и так до кульминации, и в ней заключался весь смысл. Неужели этого так никто и не понял? Ну же, козлы, я хочу увидеть кульминацию, кадры убийства, когда боец «Морских котиков» всаживает два куска свинца, летящих со скоростью три тысячи футов в секунду, в известную всему миру рожу Главного террориста, и тот судорожно дергается назад в моментально возникшем облаке плазмы и мозгового вещества. Я хочу увидеть его закатывающиеся глаза, превращающиеся в одни белки, за долю секунды до того, как у него подгибаются колени, и он успевает увидеть собственные мозги, украсившие стены и потолок. Но нет. Мы вдруг стали такими деликатными. Вы нарушили правила игры. Вы закрутили величайший сюжет со времен Второй мировой войны, потребовали нашего внимания, а, когда наступила кульминация, вы жеманно отвели глаза, козлы. Вы — долбаные онанисты. Вы нарушили правила игры.
Ну как он мог сказать имаму: «Эй, чувак, я только что преобразовал торговый центр «Америка» в величайшую многоуровневую интернет-игру. Она будет поддерживать одновременно тысячи игроков, которые смогут действовать заодно, но также и друг против друга, воспроизводя полномасштабные боевые действия в реальном месте. Игроки смогут быть мною или героем-спецназовцем, который меня заваливает, и я готов поспорить, что поразительно большое количество предпочтет сыграть за меня. Я создаю сцены для новой игры. Вместо того, чтобы использовать сгенерированные компьютером образы и звуки, я стану первым, кто задействует картинки и звуки реальной кровавой бойни, происходящей в реальном месте и в реальном времени, с реальными действующими лицами, настоящей жизнью и смертью. Какие сюжеты! Чудодейственные ошибки, бесстрашные мамаши, педики-официанты, ценою собственной жизни спасающие клиентов, подростки-убийцы, целеустремленный, хотя и безнадежно помешанный имам, Махир, убивший Санта-Клауса, — ничего лучше не может и быть!
Уверен, что это обеспечит реализм, отсутствующий в других играх и в моем мире, единственном, до которого мне есть дело, единственном, в котором я преуспел, единственном, где я нашел уважение, преданность, любовь и свой идеал, а именно, бессмертие. Нет, речь идет о чем-то большем: это божественность. И они это поймут, поколения игроков, которые впитают созданную мной культуру, станут ее героями и злодеями. Итак — неужели я сумасшедший? Все это есть на диске. Лучшая в истории стрельба от первого лица. Переправь этот диск в «Викиликс», и мир будет потрясен. Стрельба от первого лица как произведение искусства, подобное «Одиссее» или «Войне и миру». У меня не только хватило воображения все задумать, я нашел волю это осуществить. А мне нет еще и двадцати пяти».
Ветеран вьетнамской войны, снайпер высочайшего класса Боб Ли Суэггер, сам того не подозревая, оказывается втянутым в подготовленную суперсекретной организацией операцию, якобы связанную с покушением на президента Соединенных Штатов.
Боб Ли Суэггер возвращается к делу пятидесятилетней давности. Тут даже не зацепка…Это шёпот, след, призрачное эхо, докатившееся сквозь десятилетия, но настолько хрупкое, что может быть уничтожено неосторожным вздохом. Но этого достаточно, чтобы легендарный бывший снайпер морской пехоты Боб Ли Суэггер заинтересовался событиями 22 ноября 1963 года и третьей пулей, бесповоротно оборвавшей жизнь Джона Ф. Кеннеди и породившей самую противоречивую загадку нашего времени.Суэггер пускается в неспешный поход по тёмному и давно истоптанному полю, однако он задаёт вопросы, которыми мало кто задавался ранее: почему третья пуля взорвалась? Почему Ли Харви Освальд, самый преследуемый человек в мире, рисковал всем, чтобы вернуться к себе домой и взять револьвер, который он мог легко взять с собой ранее? Каким образом заговор, простоявший нераскрытым на протяжении пятидесяти лет, был подготовлен за два с половиной дня, прошедших между объявлением маршрута Кеннеди и самим убийством? По мере расследования Боба в повествовании появляется и другой голос: знающий, ироничный, почти знакомый — выпускник Йеля и ветеран Планового отдела ЦРУ Хью Мичем со своими секретами, а также способами и волей к тому, чтобы оставить их похороненными.
Стивен Хантер – один из самых великих мастеров остросюжетного жанра. А главный герой его романов – Боб Ли Свэггер – один из самых ярких персонажей мирового триллера и кинематографа. В этот раз великий снайпер обратил свой острый взор в глубь десятилетий – в 1934 год, когда Америка начала жестокую войну против «врагов общества», бандитов и грабителей банков – Бонни и Клайда, Джона Диллинджера, Малыша Нельсона… Боб Ли Свэггер давно отошел от дел, связанных со стрельбой по живым мишеням. Он покинул родные края, продав участок земли и старый дом, где более 200 лет проживали все его предки.
Охота на крупную дичь неизбежно приводит к гибели более мелких существ, случайно оказавшихся на прицеле у охотника.Поединок снайперов, начатый много лет назад, наконец-то закончен. Защищая свою семью от безжалостного убийцы, Боб Ли Свэггер раскрывает преступление, корни которого уходят в далекое прошлое.
Знаменитому снайперу Бобу Ли Свэггеру уже за семьдесят, у него свой бизнес, но обстоятельства не позволяют ему забыть о прошлом. Мать морского пехотинца, который погиб в Ираке, просит Свэггера отомстить за сына, застреленного арабским снайпером. Боб сначала отказывается, а затем входит в контакт со знакомыми агентами из «Моссада», и вместе им удается выяснить, что арабский стрелок планирует теракт на территории США – убийство некой чрезвычайно высокопоставленной особы. Американские спецслужбы начинают поиски террориста, но безуспешно.
В этом то ли историческом триллере, то ли современном приключении от автора бестселлеров из «Нью-Йорк Таймс» Боб Ли Суэггер узнаёт, почему величайший снайпер Второй Мировой Войны был стёрт из истории и почему её исчезновение до сих пор имеет значение сегодня.Людмила «Милли» Петрова когда-то была самой преследуемой женщиной на Земле, вызвав ярость двух мощнейших лидеров с обеих сторон BMB: Иосифа Сталина и Адольфа Гитлера.Но Кэти Рейли из «Вашингтон Пост» не знала ничего об этом, когда наткнулась на мимолётное упоминание о Милли в старом русском пропагандистском журнале и заинтересовалась историей легендарной прекрасной женщины-снайпера, исчезнувшей из истории.Рейли задействует бывшего снайпера морской пехоты для поиска скудных подробностей военной службы Милли.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
Во время скачек «Гранд нэшнл» в Эйнтри на глазах у сотен людей неизвестный убивает Геба Ковака, финансового консультанта фирмы «Лайял энд Блэк», человека на первый взгляд совершенно законопослушного и в криминальных историях не замешанного. Ник Фокстон, бывший жокей, друг и коллега Ковака, а также по несчастливой случайности прямой свидетель преступления, просто не может остаться в стороне. А когда и у него над головой начинают свистеть пули, убеждается, что затеянное им расследование, а точнее, его скорейшее завершение – это единственный способ остаться в живых.
Мастер детективной интриги, король неожиданных сюжетных поворотов, потрясающий знаток человеческих душ, эксперт самых хитроумных полицейских уловок и даже… тонкий ценитель экзотической кухни. Пожалуй, набора этих достоинств с лихвой хватило бы на добрый десяток авторов детективных историй. Но самое поразительное заключается в том, что все эти качества характеризуют одного замечательного писателя. Первые же страницы знаменитого романа «Это не мое дело» послужат пропуском в мир, полный невероятных приключений и страшных тайн, – мир книг Джеймса Хедли Чейза, в котором никому еще не было скучно.
Тюрьма не лишила Фрэнка Моргана любви к легким деньгам. На этот раз вор собрался оставить без зарплаты сотрудников научного учреждения. И вот, вместе с первоклассными помощниками, он начал отрабатывать «аварию» на маршруте броневика с миллионной начинкой…