Алгорифма - [17]

Но я в себе услышал зов призванья.

Философом став, но и богословом,

Я разъясняю, что добро, что зло вам.

4

Вот родины мои: Буэнос Айрес,

Две Кордовы, Исландия, Женева,

Нара, хотя там прожил одноднево,

Но не Нью-Йорк, не Вашингтон, Венс Сайрос.

Сон вогнутый того, кто одинок, я,

Себя где потерял или считаю

Потерянным. Весь день сижу, читаю,

И некому звонить мне, фирма «Нокья».

Низкопоклонства солнц, ветхие утра

И в первый раз увиденное море

Или луна… Нет, я не в Балтиморе

В авто зачат был цвета перламутра.

Без своего Вергилия во мгле я

Бреду на ощупь и без Галилея.

5

Я длительного времени миг каждый,

Каждая ночь бессонного рассвета…

Из накажды клубился дым накаждый,

Когда народ шёл Ветхого Завета.

Как физики закон самодокаждый

Церковное имел в виду их veto,

Так алгорифмы принцип самоскаждый

Используем отнюдь не для навета.

Каждый канун и каждое преддверье…

Вот Библии очеудостоверье,

А вот ваше церковное преданье,

Которое вредней, чем суеверье:

Георгием на смерть змея преданье

Есть ложь. Змей был хитрей половозверья.

6

Я есмь мнимая память о гравюре,

Что в комнате висит и моё зренье

Не слабое ещё видит de jure,

De facto же — слепящее прозренье.

И снилось мне: её Лаптеву Юре

Я заказал, а он, есть подозренье,

Драконов татуирует, на сюре

Помешанный, к реальности — презренье!

Неужто об офорте память ложна?

Реальность ли за сон я принимаю?

Смотрю, и ничего не понимаю,

Как если б явь была не внеположна:

Смерть, Всадник и Дракон. На помощь, Боже!

Как же я вижу? Зрение слабо же…

7

Иной я некто, видящий пустыню

И видящий себя видящим вечно.

Нагой, врагам я выставлен на стыню.

Кат любит поступать бесчеловечно.

Мой пращур Аввакум за двуперстыню

Сожжён был мотыльком церковносвечно,

А я, его потомок — за сластыню

Мальчишескую душеизувечно

К позорному столбу прикован цепью

И надо мной столицы чернь глумится,

И чашу с калакутой я в конце пью,

И белый свет в очах моих затмится.

Я зеркало. Я эхо. Я метафор

Творец и лжекультуры эпитафор.

ЕККЛЕСИАСТ 1-9

1

Если ко лбу я руку поднимаю,

Книг корешков касаюсь если нежно,

Значит я клоун в цирке и манежно

Жильё моё. Себя я обнимаю,

И все смеются! Я не понимаю,

Что тут смешного? Одиноко мне ж, но

У Стены плача будет снежно-снежно…

Я сон видеокамерой снимаю.

В Салиме выпал снег… Не принимаю

Я никого. Жить лучше безмятежно,

Имея то и это бесплатежно…

Я с паствы десятину не взимаю.

Мольбе их «исцели нас!» не внимаю.

Бреду по снегу сквозь метель бесстежно…

2

Из Книги я Ночей Шахеризада

И ключ в старом замке если со скрипом,

Но повернулся, то предсмертным хрипом

Да огласит вселенную из ада

Тот, автопомпу вынул кто из зада

И нюхает её больной как гриппом

Фрукт ароматный, глаз же птизным стрипом

Пылает. Оголялась не коза, да?

Если живу я над обрывом в бездну

И если боль моя невыносима,

Язык английский в навсегдаисчезну

Изыдет ныне звёздновозносимо:

Сначала с Нагасаки Хиросима,

Теперь — Бачау? Вижди тьму беззвездну!

3

Я вспоминаю Времени Машину

И не забыл ковра единорога…

Где в Назарете вы нашли вершину,

Чтоб свергнуться с неё? — спрошу вас строго.

Марихуану можно в автошину

Засыпать — до таможни лишь дорога,

Затем — смена колёс, да под смешину!

В каждом втором авто — пакеты дрога.

На-ка, курни. Эй, глубоко дыши, ну!

Что, худо стало? — Тогда прочь с порога.

Пойди, сшей кимоно из крепдешину

И дома в нём ходи как недотрога.

Плачет ли жезл железный по кувшину?

У жезла вид… Аж по в спине продрога!

4

Если меняю положенье тела

Во сне и память стих мне возвращает,

То Бог хулу на Духа не прощает.

Британия великой быть хотела…

Ого, какая глыба пролетела,

Что с облегченьем диктор сообщает,

Мимо планеты — как себя вращает

Земля ещё? — звездою проблестела!

Если меняю тела положенье

Во сне и память возвращает строки,

Ещё одна комета мчит, пороки

Чтоб наказать людские. Приближенье

Её к земле настолько же опасно,

Насколько мужеложество не спасно.

5

Стих этот повторён несметнократно

Во сне моём как эхо в лабиринте:

«Язык Содома поступать развратно

Учит детей — скорей его отриньте!»

Не обретая вспять стези, обратно

Не полетит комета как на спринте

Спешащая, что авторефератно

Трактат свой издаёт на ротапринте!

Не исполнитель действия иного,

Тку фабулу такую же я точно,

Которую страна, та что восточна,

Назначила и чей снова и снова

Восповторяю я десятисложник…

Из англофонов кто не мужеложник?

6

То говорю, что скажут мне другие,

Я те же вещи чувствую в час тот же

Абстрактной ночи и я тождотодже

В степени разной с вами, дорогие

Душ зеркала, хотя равно благие

И те, и эти, но слона ферзь ходже,

Из нескольких монет одна находже

Другой, хоть все одеты, не нагие.

Каждую ночь один и тот же ужас

Мне снится: лабиринта строгость. Жалит

Как аспид и клинком как тать кинжалит

Дракон в полёте, а на вид так уж ас.

Я зеркало с музейным слоем пыли

И огненные буквы чёрной были.

7

Я зеркала усталость отраженья

И пыль музея. Вещи невкушённой —

Золота мрака, девы разрешённой,

В надежде смерти жду, чая вторженья

В тайну её. Не встречу возраженья

Кастильца, с цитаделью сокрушённой

Её сравнив, мечом распотрошённой,

Чьи пуха и пера плавны круженья!

Проникнуть в тайну жизнепродолженья

Хочу теперь я перед рассмешённой

Публикою почтенной, вопрошённой:

«Над кем смеётесь, духом несолженья?»

Не почестей ищу я, но служенья.