Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир - [238]

Поваров ровно сорок пять – они с полной отдачей работают на кухне несколькими этажами выше. Нобелевское меню составлялось еще в феврале. Для горячего блюда вырастили тысячу триста одинаковых по размеру перепелок, черный чеснок ферментировался до идеального состояния в течение нескольких месяцев. Сейчас они скатывают девять тысяч шариков из маринованных райских яблочек и укладывают их в маленькие тарталетки с дайконом и майонезом с добавлением черемши. На тарелочках с закусками тарталетки образуют красивый полукруг вокруг запеченного на углях террина из омаров и морских гребешков.

Шеф-повар переводит дух. Как всегда, он думает, что это безумие – подавать на такое количество гостей блюда, в каждое из которых вложено так много труда. Но это Нобелевский банкет, главное торжество года, торжество из торжеств. Остается лишь работать еще быстрее.

К половине шестого процедура вручения премий заканчивается, стихают последние звуки торжественного марша. Приглашенные на банкет выходят на улицу, где метет мокрый снег. Они спешат к заказным автобусам, опасаясь, как бы непогода не испортила их прически и пайетки на платьях.

В Голубом зале все ожидают процессии почетных гостей, вдыхая аромат дорогих духов. Репортеры вечерних газет готовятся оценить наряды этого года. Телекомментаторы проверяют вопросы зрителей, наблюдая за атмосферой, впереди у них четыре часа прямой трансляции с ужина.

Звучат фанфары. Скрежещут по полу тысяча триста стульев. Все встают.

* * *

На улице приморозило, все быстро прихватило льдом. Под ногами похрустывает, когда я шагаю по траве Северного кладбища. Небо ясное, в остальном же – обычная для Швеции декабрьская тьма, особенно здесь, у могилы Альфреда Нобеля. Гранитный обелиск возвышается в сумерках как гигантская черно-серая ракета. Имя на камне разглядеть трудно.

Держа в руках поминутное расписание банкета, я смотрю на часы. Скоро король Карл XVI Густав поднимет бокал за великого мецената, как много раз он делал прежде и еще много раз повторит в будущем.

Утром, как обычно в этот день, могилу посетили генеральный директор и председатель Нобелевского фонда. Лавровый венок ручной работы, который они возложили, покрылся тонкой корочкой льда, большие круглые свечи погасли. Подумав, что на следующий год им стоит раскошелиться на могильный фонарь, я стараюсь следить за прямой трансляцией в телефоне. Вот подают шампанское. Канделябры на столе для почетных гостей отбрасывают на могилы отблески света. Гул голосов на банкете сливается с грохотом шоссе позади кладбища.

Остается всего несколько минут. Интересно, Альфред Нобель осудил бы такую пышность? Вряд ли. Гостей он всегда принимал роскошно, оставаясь непритязательным в частной жизни. Он желал чествовать живых, а не мертвых.

Вот король поднимается, берет микрофон. Не выпуская из пальцев телефона, я кладу руку на могильный камень. Тысяче тремстам гостям налили в бокалы шампанское Taittinger Brut Reserve. Король откашливается.

«Ladies and gentlemen, I would like you all to join me in a toast to honor the great donator, Alfred Nobel!»[64]

«Вот видишь, – шепчу я в темноте. – Ты совсем не так одинок, как тебе казалось».

Что произошло потом?

Жюльетта Адам дожила до ста лет и умерла только в 1936 году. Она перестала собирать свой салон в конце 1890-х, а несколько лет спустя оставила и журнал La Nouvelle Revue. К этому моменту он уже утратил свое значение. С Первой мировой войной пришел тот реванш Германии, за который так долго боролась Жюльетта Адам. Однако она чувствовала лишь горькое разочарование. Столько погибших – и никакого решения. И к чему приведет страстное желание Германии взять реванш?

Софи Хесс жила одна с дочерью Маргрете. Первое время она могла существовать на пожизненную ренту, обеспеченную ей в завещании Альфреда Нобеля, но после Первой мировой войны венгерские государственные облигации, предназначенные Альфредом для этой цели, утратили всякую ценность. Когда в 1919 году Софи скончалась, дочь Маргрете находилась в состоянии крайней нужды и написала в Нобелевский фонд. К этому моменту она сама потеряла на войне мужа и одна воспитывала детей. Рагнар Сульман позаботился о том, чтобы ей из Стокгольма были отправлены несколько посылок с провизией.

Эмануэлю Нобелю удалось сдержать падение акций, обусловленное тяжбой по поводу завещания. В конце 1890-х годов произошел промышленный переворот, и обе нобелевские компании в России процветали. После революции 1917 года семейство лишилось всех владений в России, а Эмануэлю пришлось бежать в Швецию, переодевшись крестьянином. Иностранной собственности оказалось достаточно, чтобы он вполне благополучно мог жить в Швеции до самой смерти в 1932 году. С 1911 года Эмануэль Нобель был членом Королевской академии наук.

Яльмар Нобель посвятил себя покупке и разработке сельскохозяйственных земель и недвижимости, среди прочего владел усадьбой Клагсторп в окрестностях Шёвде. Будучи инженером, он очень интересовался строительством современных судов, ему принадлежали, в частности, моторные яхты «Арона» и «Атала». Женился он поздно, имел четверых детей, умер в 1956 году.