Алфавит, Выражение Мистерии Человека - [5]

Такие Мистерии в мире чисел дают не более чем намек, что здесь мы не имеем дело с тем, что только живет в пустоте головы человека. Я говорю в пустоте головы, потому что я часто показывал это действительно должна быть пустота с Духовной точки зрения. В отношениях чисел мы можем прийти к восприятию отношений объективности мира. Если мы всегда просто прибавляем один и один это является тем, что не имеет ничего общего с фактами. Я имею кусок мела. Если около него я размещу другой кусок мела, он ничего не имеет общего с первым. Один не имеет связи с другим. Если однако я предположу, что все есть целое — единица и теперь перейду к числам, содержащимся в такой единице, я получу два — способом, который есть суть некоторого последствия. Я должен разделять на части. Тогда я попадаю прямо в реальность.

Таким образом, после пребывания в диалектике достаточно долго, для того чтобы схватить мысль об астрономии, человек проникал еще далее в Космос с арифметикой и подобным же образом с геометрией. Из геометрии, человек приобретал чувство, что геометрической, мысля конкретно, была музыка Сфер. Это есть разница между тем, чему хорошо придерживаются сегодня и тем, что однажды существовало в инстинктивной мудрости изначальных времен. Возьмите музыку сегодня — математически физик рассчитывает высоту ноты, например рассчитывает какая высота действует в мелодии. Затем некто, кто является музыкантом вынужден забыть свою музыку и вступить в абстрактное, если будучи восприимчивым музыкантом он уже не убежал прочь от математики. Человек уводится прочь от непосредственного переживания в абстракцию, а это имеет очень мало общего с переживанием.

Это само по себе действительно интересно — если кто-либо обладает математическим уклоном — вторгаться из музыкального в сферу акустики, однако он не приобретает многого на пути музыкального переживания. То, что кто-либо сегодня изучает геометрию и по мере того как он продвигается начинает переживать формы как музыкальных ноты, то есть, другими словами, если он возвышается с пятого до шестого уровня и делает геометрию звучащей музыкально — все это, насколько я это знаю, не входит в обучение. Однако это было однажды смыслом обучения — подняться до шестой части того, что может быть выучено — от геометрии до музыки. И только тогда изначальная, основополагающая реальность становилась переживанием. Астрономия в подсознании тогда становилась тем, что человек сознательно овладевал астрономией, как высшим седьмым членом, так называемого Тривиума (Trivium — грамматика, риторика, диалектика) и Квадриума (Quadrivium — арифметика, геометрия, музыка, астрономия).

История человека должна быть изучена в соответствии с развитием сознания, ибо тогда мы можем приобрести ощущение, что сознание должно вернуться к таким сущностям. Это есть как раз то, что пробуется в Антропософии — Духовной науке. Нет необходимости удивляться, что тот, кто приучен принимать признанную науку сегодня, не находит ничего верного в том, что я, например, написал в «Тайноведении». Необходимо, однако, чтобы человек вернулся обратно полностью сознательным путем к истинной реальности, которая на время должна была отступить на задний план, для того, чтобы позволить человеку развить свою Свободу. Человек не был бы способным все более сильнее развить осознание того, как необходимо для него находиться внутри Божественного Космического мира, если бы он не был бы низвергнут из этого Космоса в только феноменальность, в только чистую видимость — так сильно действительно необходимо, чтобы все многочисленное великолепие и величие Звездных Небес было сконденсировано в абстрактное Эго.

Это действительно был необходимый шаг в борьбе за Свободу. Ибо человек мог развить свою Свободу только спрессовывая вместе полностью безраздельно в одну точку Эго то нечто, которое наполненное целостностью Космического пространства струиться через все времена. Но человек бы потерял свое существо, не знал бы или не обладал бы собой, не был бы более активным и не действовал бы по своей собственной инициативе, не завоевал бы снова целый мир с одной единственной точки своего Эго, если бы он не должен был бы возвыситься снова от абстрактного к действительному. Это действительно важно понять как, переходя от Греческой к Латинской культуре, абстракция овладела Европейской культурой и таким образом результировала в потере изначального слова. Это должно быть вспомнено, что Латинский язык был долгое время языком культурной элиты. Что продолжало оставаться однако, было некоторым видом отчаянного удерживания за то, что этот Латинский язык фактически уже отбросил. И то, что выговаривалось в Греческом мире, осталось затем позади только в мысли. Из логоса осталась логика — абстрактная мысль.

В сильном стремлении, которым такой человек как Гете (Goethe) обладал к познанию Греческой культуры, лежит нечто, что может быть выражено как следующее: он стремился к освобождению от абстракции настоящих времен, от сухой прозы Романтизма. Он хотел достичь другой дочери изначальной мудрости мира, которая осталась от всего, что находилось в Греции. — Мы также должны пережить что-то в этом роде, если мы желаем понять интенсивное стремление Гете к Югу. В современной школе биографий мы не найдем ничего из этого. Только когда в каждой индивидуальной вещи отражается эхом в сознании человеческого существа выражение целого Космоса, тогда будет очищен путь для сил, необходимых для человеческого прогресса, если цивилизация не должна снизойти в полное варварство.