«Альфа» — сверхсекретный отряд КГБ - [12]

Картофельников смотрел в сияющие глаза Власенко и думал: да, этот человек — преступник, один неверный шаг — и он утащит в преисподнюю десятки людей. Но не родился же он таким. Неужто только теперь пришло время выслушать этого парня, когда ни у него, ни у них, по существу, нет выбора. Кто они — те люди, которые били его ногами, поправ закон и мораль, кто они, из года в год не принимавшие его в институт? Может, все обстояло и не совсем так, как он рассказывает, но почему же на его пути так и не нашелся человек, который понял бы, выслушал, помог? И не нужен был бы тротил.

И снова, неожиданно для всех, Власенко стал читать стихи. Хорошие были стихи. Картофельников и сам когда-то в институте увлекался Шиллером. Но никогда не думал, что услышит стихи здесь, в американском посольстве, на лестнице, пребывая чуть ли не в роли заложника.

Вставайте ж, товарищи! Кони храпят,

И сердце ветрами продуто.

Веселье и молодость брагой кипят,

Ловите святые минуты,

Ставь жизнь свою на кон в игре боевой,

И жизнь сохранишь ты, и выигрыш — твой!

А с нижнего этажа знаками показывали: мол, время, время… Власенко на уговоры не поддавался; правда, расчувствовался настолько, что предложил выпить. В комнате у него стояла початая бутылка коньяка — то ли американцы поднесли, то ли осталась от хозяев кабинета.

Ивон с ребятами отказался, и Власенко выбросил бутылку в окно. На улице это не осталось незамеченным. Романов кивнул Голову:

— Смотри, Серега, бутылка вылетела. Давай-ка залезай, глянь в окно.

Голов подтянулся, встал на подоконник, осторожно заглянул в окно:

— Михалыч, вижу!

Романов доложил руководству. Поступила команда: когда Ивон с ребятами оторвутся, ранить Власенко.

Но оторваться не так просто. Теперь уже по всему было видно: террорист сам не сдастся. Однако стихи и душевная беседа, видимо, несколько успокоили Власенко.

— Ладно, — сказал он, — вы мне понравились, ребята. Я не буду вас взрывать.

Как говорят, и на том спасибо. Сотрудники группы «А» едва успели сбежать вниз, как прозвучали выстрелы, а следом за ними взрыв. Раненый террорист выдернул чеку.

Сработала часть заряда, и все-таки взрыв был сильным, вынесло оконную раму и металлическую решетку в окне.

Когда сотрудники во главе с Ивоном вновь вбежали в кабинет, Власенко без чувств лежал на полу. Рядом горел диван. Они пытались сбить пламя. Кто-то из американцев услужливо сунул в руки Картофельникова огнетушитель. Михаил ожидал увидеть мощную струю пены, но огнетушитель лишь зашипел и на издыхании выплеснул пар. "Вот так Америка, — удивился он тогда, — совсем как у нас".

Впрочем, через несколько минут все было кончено. Власенко отправлен в больницу на "скорой помощи". По дороге он скончался.

На следующий день Михаил Картофельников прочитал заметку в «Известиях». Неизвестный автор Н. Волгин писал: "Кто же этот человек, поначалу столь любезно принятый в американском посольстве? Это некий Власенко К. М, не имеющий уже в течение длительного времени никаких определенных занятий.

И вот с такими людьми якшаются представители американского посольства, неразборчивые и, прямо скажем, безответственные в своих связях".

Михаил вспомнил стихи Шиллера на гулкой лестничной клетке. Глаза террориста. Побелевший палец на кольце взрывного устройства.

Действительно, кто он, этот человек?

В октябре 1979 года группа «А» скромно отметила свое пятилетие. Она участвовала в различных мероприятиях, привлекалась к оперативной деятельности, но каких-либо «громких» дел на ее счету до сих пор не было. Разве что сопровождение в Цюрих Буковского да освобождение посольства США от Власенко. Но как-то не поворачивался язык назвать такие операции настоящей боевой работой.

Пять лет для создания антитеррористической группы — много это или мало? Достигла ли профессиональной зрелости группа «А»? Вопрос, который беспокоил и руководство Комитета госбезопасности, да и командование самой группы. И никто не мог ответить на него.

Полковник Чарльз Беквит считал, что для создания «Дельты» понадобится два года. После неудачной операции западногерманской ГСГ-9 на Олимпиаде-72, через пять лет, в Могадишо, при штурме самолета, захваченного террористами те оказались нейтрализованными, причем без единой жертвы среди заложников. И это были те же «коммандос», но на их тренировку ушло пять лет.

Ровно столько же времени на подготовку отвела судьба и группе «А». Теперь, как казалось, самое время заняться воздушным терроризмом, который к концу 70-х годов прочно «прописался» на наших авиалиниях. Захваты самолетов кончались, как правило, перестрелками, жертвами среди заложников и пассажиров. Становился очевидным разрыв между растущей профессионализацией террористов и дилетантизмом милиции и сотрудников КГБ, которые занимались освобождением захваченных от случая к случаю, как говорится, "когда грянет гром".

В 1978 году было совершено шесть попыток угона самолетов, в основном, из южных аэропортов страны.

Террорист Афонин потребовал от экипажа изменить курс на Швецию. Получив отказ, одиннадцать раз выстрелил в дверь кабины и в переборки самолета. После посадки в Пярну его задержали.