Алесик едет в Красобор - [12]

— А суп молочный любишь?

— Больше всего на свете! Не веришь? Дома я только им и живу. По три раза в день ем.

— Ну кто же это завтракает молочным супом? Да и молока еще нет.

— Могу сходить купить. Скажи мне только, где у вас магазин молочный.

— Идти никуда не надо. Молоко Веник принесет.

— Кто-о?

— Сосед. Вениамин его имя. Все Веником кличут.

— Смешное имя.

— Смешно то, что мы болтаем, как две болтушки у колодца. Чисти картошку, я пошел, — Михась взял тарелку с фаршем и пустую миску.

— Подожди, — остановил его Алесик. — Плита-то холодная, я пощупал. И сковороды нет.

Михась усмехнулся:

— На веранде плита газовая и сковорода с жиром. Неужели не заметил, когда умываться выходил? Больше вопросов нет?..

Ушел Михась жарить котлеты. Алесик вздохнул и нехотя принялся чистить картошку.

Легко сказать — начистить! Картофелины не крупные, как у бабушки Алены в деревне Углы, где печь ремонтировали. Пока очистишь такую — состружешь на орех, нечего и в кастрюлю бросать. Да и крутится она все время, из рук норовит на пол убежать. «Нет, — думает Алесик, — у бабушки Алены и картошка другая, и чистить ее веселее было. Там это было очень нужное дело, не для себя — для других.»

Стукнула дверь. Обернулся Алесик, а на пороге мальчик, почти такой же, как он, разве что повыше чуток.

— Веник я, — вместо приветствия добродушно сказал он. — Молоко принес. Михась сказал, чтобы перелил в банку стеклянную.

— Нет банки.

— В буфете, справа.

— Молоко нам только днем нужно будет, сейчас картошки начистить надо.

— Хочешь — помогу? — в глазах у Веника желание быть нужным.

— Зачем помогать? Нож один. На, бери его и чисти.

— Не надо, у меня свой перочинный имеется, — доверчиво улыбнулся Веник. Хорошо улыбнулся, дружелюбно. Алесику даже не по себе стало, стыдно как-то.

Начали вдвоем чистить.

— Ты не режь ее так, — посоветовал Веник. — Ты легонько ножом подцепляй, чтобы шелуха потоньше получалась. Тогда и порчи меньше, и начистим быстрее.

Закипела работа!

«Шурх-рах, шурх-рах, шурх-рах… Болт!» Это Веник готовую картофелину в кастрюлю с водой бросил.

У Алесика пока так не выходит, хоть он и старается. Но все же быстрее пошло.

На веранде жир на сковороде заскворчал, вкусный запах по кухне поплыл.

— Эй, бригада, как там у вас? — просунул в дверь голову Михась. — Кипяток готов.

Кастрюлю взяли «за уши» — Веник так про ручки сказал — и вдвоем занесли на веранду, на плиту газовую, возле которой стоял и колдовал над котлетами Михась. Алесик и один смог бы донести кастрюлю — не тяжелая ведь! — но вдвоем интереснее.

— Здорово настругали, — похвалил Михась. — И перемыли. Кипяточком залью, подсолю и на огонь. В момент закипит. А вам теперь салат с редиской приготовить требуется. Веди его, Веник, в огород! Мне некогда, котлеты смотреть надо, чтобы не подгорели.

Вместе с Веником редиску да салат рвали, вместе крошили («силос», как шутя сказал Веник, приготовляли), вместе и за стол сели. Веник вначале стеснялся, а потом сел. Возле Алесика.

Сопкие, разваристые картофелины Михась высыпал из кастрюли в глубокую тарелку, а котлеты так со сковородою и принес на стол, на подставку поставил.

Только Михась сесть приготовился, как на веранде кто-то затопал, и на пороге появился человек. Пожилой, словно доктор Жирмонов. Но с бородою. И в рубахе навыпуск, неподпоясанной, без ремня. Увидел Веника, строго спросил:

— Ты почему здесь? Разве дома не завтракал?

Веник покраснел и молчит. А во рту картофелина горячая и в руке вилка с котлетой.

— Он с нами, — заступился Алесик.

— Завтрак вместе готовили, — вставил слово Михась, — сейчас пробу снимает. Ну как, Веник, получилось?

— Я молоко принес и Алесю помогаю, — проглотил наконец горячую картофелину Веник.

— Вижу, как помогаешь, — усмехнулся бородатый. Ласково усмехнулся. И Алесик понял, во-первых, бородатый человек не сердитый и не страшный, а во-вторых, он и не старый вовсе. Борода у него не такая, как у старого деда.

— Вы по делу, Иван Акимович? — дует на горячую картофелину Михась. — А может, с нами за стол?

— Спасибо, завтракал, — степенно ответил бородатый. — Хотел тебя просить, чтобы мне помог бревно на сруб поднять: к обеду новый венок связать хочу. Только ты поешь. Я подожду.

Веник начал почему-то вертеться за столом, а Михась-младший просто сказал:

— Чего там ожидать! Пойдем поднимем, а тогда и завтракать буду.

И ушел с бородатым.

— Он кто? — спросил Алесик у Веника.

— Отец мой. Мы через улицу живем. Новый дом строим.

Михась не задержался. Но мальчишки успели уже достаточно набить животы, пока он вернулся.

— Эх ты — из-за стола сбежал! — скосил взгляд Алесик. — Мог бы поесть сначала. Бревно, надо думать, не убежало бы.

— Бревно-то не убежало бы, — усмехнулся Михась. — Только у нас, у Жирмоновых, закон есть: сначала людям, потом себе. К тому же просьба эта — считай, вызов по скорой помощи.

— Ну, так ешь теперь, «скорая», остывшие картофелины.

— Ничего, съем и такие. Они теперь, знаешь, какие вкусные! А Иван Акимович к обеду еще венок сруба свяжет. Это значит, что у Веника новый дом быстрее вырастет. А в новом доме куда веселее жить, чем в старом, правда, Веник?

* * *

Когда кончили с трапезой, Михась принес большой таз и чайник горячей воды. Алесь недовольно причмокнул губами.