Алешкина любовь. Простая история - [12]

— Что поделаешь, Георгий Николаевич. У моряков дом — в море. У нашего брата — геолога — в поле. Проживем, как-нибудь, не хуже других. Верно?

— Зачем хуже? Надо лучше, — улыбнулся Белогоров.

Ночь закрыла темным пологом небо, но оставила на закате широкую багряную полоску. Четко вырисовываясь на фоне этой полоски, медленно и словно из-под земли вырастают два силуэта.

Это Алешка и Зинка поднимаются на гребень увала. Оба молчат. Алешка так углубился в какие-то свои мысли, что хотя и бросает время от времени пытливый взгляд на свою спутницу, но совсем не замечает легкой и опасной в таких случаях скуки, которая охватила девушку.

А вернее, он смотрит не столько на Зинку, сколько на ее руку. И вот, наконец, преодолев собственное сопротивление, он осторожно берет девушку за руку и со страхом ждет, что она скажет на это.

Но Зинка, мельком глянув на него, совсем не обратила внимания на такую малость, и снова на лице ее воцарилась скука.

А Алешка все не замечал этого, упиваясь своим маленьким счастьем — ее рукой.

Так подошли они к Зинкиному дому.

— Ну вот и погуляли! — со вздохом облегчения сказала Зинка.

— Да-а, — счастливо протянул Алешка.

Зинка посмотрела на него.

— Ну что ж, коль нечего сказать, и «да» — слово! — насмешливо заметила она.

— Да, — растерянно подтвердил Алешка, не найдя что еще сказать… — Ну, до свиданья… — протянул он руку.

Зинка прислонилась спиной к двери и, склонив голову набок, посмотрела на него.

В глазах ее вдруг появились смешливые искорки.

— Никак не пойму я, что ты за кавалер такой? — лукаво вздохнула она. — Неужели даже на прощанье не поцелуешь?

Алешка заколебался, но только на мгновение. А потом, шагнув к ней, он так трепетно, так почтительно и нежно коснулся губами ее губ, держа руки по швам, что Зинке стало ясно — это первый поцелуй в его жизни.

Он стоял перед ней, не смея сразу поднять на нее взгляд после этого поцелуя, а она смотрела на него широко открытыми глазами, впервые начав понимать его…

— Чудной ты парень! — покачала она головой. — Хочешь, давай еще посидим вот тут…

И она села на старое бревно, лежащее возле дома.

Алешка, у которого еще не прошло смущение, осторожно сел рядом.

Зинка, лукаво улыбнувшись, подвинулась к нему, так что ее плечо коснулось Алешкиного.

Алешка замер.

Зинка подождала еще немножко и вдруг фыркнула.

— Что-то ты, миленький, уж больно смирен! Или не нравлюсь я тебе?..

Алешка испуганно уставился на нее, но не смог выдержать ее насмешливого взгляда. Он поспешил отвести глаза и не знал, куда девать себя от смущения.

— Ну, что молчишь-то?

— Нравитесь, — пробормотал он наконец.

— А что же ты сидишь, как памятник? Не знаешь, чем руки занять?

Алешка поежился.

— Господи, да что же мне с тобой делать? — не унималась Зинка. — Ты что, никогда за девку не держался?

— Ну, а если нет, тогда что? — вдруг мрачно и решительно обернулся к Зинке Алешка.

— Ну так подержись, пока я добрая. — Она залилась смехом.

Алешка встал.

— Я не люблю таких шуток, — хмуро сказал он.

— Подумаешь! — вскипела Зинка, вскакивая. Зачем же ты тогда ходил сюда?

— А я ходил не к такой…

— А я вот такая и есть! Не нравлюсь?

— Нет, — не сразу, но твердо ответил Алешка.

— Ну и катись тогда отсюда! Подумаешь, учитель какой нашелся! Некому меня учить тут было! Ну, чего стоишь?

И, странное дело, Алешка вдруг улыбнулся.

— Ты чего смеешься? — вконец разозлилась Зинка.

Совершенно ошеломленная, она вытаращила на него глаза, заморгала, открыла рот, но не нашла ничего лучшего, как выпалить: — Дурак! — и опрометью кинулась в дом, захлопнув за собой дверь.

Огромное красное солнце выкатилось из-за полоски туч над горизонтом. Над буровой, показавшейся впереди, гаснет лампа на мачте.

Алешка свернул с дороги и пошел прямиком. Небольшая балка лежала на его пути. Он уже стал спускаться в нее и… замер, увидев на дне ее мужчину и женщину. Это были Лиза и Сергей. Они тоже увидели его. Поднявшись с земли, Лиза бросилась бежать.

Алешка, смущенный и растерянный, стал обходить балку стороной.

Через некоторое время его догнал Сергей.

— Слышь-ка! — хмуро начал он после некоторого молчания. — О том, что видел, — молчок! Понял?

— Меня об этом можно было бы не просить, — несколько обиженно отозвался Алешка.

— Ну, то-то?!.. Сам понимаешь…

Алешка кивнул, потом подняв на него глаза, тихо опросил:

— Значит, ты любишь ее?

На миг в глазах Сергея мелькнуло изумление, и, казалось, он готов был расхохотаться, но что-то в чистых глазах Алешки остановило его, и он, мотнув головой, ответил не очень уверенно:

— Ну, да… — и поспешно отвел глаза.

— А муж? — помолчав, спросил Алешка.

— Да ну, муж! Что она хорошего от своего Ильи видит?.. То есть он, конечно, и не обижает ее, — поправился он. — А в общем, что есть он, что нет — разница небольшая… Со мной не сравнить, конечно, — усмехнулся он.

Еще несколько шагов они прошли молча.

Потом Алешка сказал сочувственно:

— Плохо, наверное, когда свою любовь скрывать приходится?..

— Да уж чего хорошего!.. — поддакнул Сергей, невольно усмехнувшись.

Эта-то усмешка и насторожила Алешку.

— А почему ты смеешься? — удивленно и испытующе посмотрел он на Сергея…

На этот раз Сергей не выдержал. Положив руку ему на плечо, он назидательно заговорил: