Алеша Джапаридзе - [15]

Взбешенными уходили полицейские. Столько следили — и впустую.

На другой день мать и сестра Прокофия выехали в Рачу.

Через две недели они получили письмо, написанное Варо. Оно было теплое и ласковое, но без единого упоминания о Прокофии.

Варо стала женой Прокофия, верной спутницей его жизни и, разумеется, единомышленницей.

Орел расправляет крылья

С августа 1904 года в жизни Прокофия Джапаридзе началась новая страница его революционной деятельности.

Партийная организация посылает его в Баку. Здесь он быстро освоился, изучил обстановку, особенности рабочего движения бакинского пролетариата. Вскоре его избирают членом Бакинского комитета РСДРП. Вместе со Сталиным, Фиолетовым, Стопани и другими товарищами Джапаридзе твердо и неуклонно обеспечивает большевистское влияние на рабочие массы, всячески разоблачая предательскую политику меньшевиков. Меньшевики к тому времени захватили ЦК и «Искру», основанную Лениным.

В сентябре в Баку по поручению Ленина приехала участница заграничного совещания 22-х большевиков Розалия Землячка. Она привезла ленинское обращение «К партии». Слова обращения вдохновили Алешу и его друзей. На совещании членов комитета они единодушно постановили: бороться за немедленный созыв III съезда партии. Кроме того, Джапаридзе предложил:

— Давайте напишем о нашем решении Владимиру Ильичу! Надо его поддержать.

— Правильно! — отозвались товарищи.

Тотчас приняли решение сочинить письмо. Писал Алеша. Ему подсказывали соответствующие слова, конспиративные обороты речи. Получилось так: «Ваши знакомые Вам шлют привет и просят сообщить, что они прилагают все усилия, чтобы состоялось третье свидание с Вами… Здешний старший брат не унывает, а потому энергичен и добивается третьего свидания». Под «третьим свиданием» подразумевался III съезд, а под «старшим братом» — большевики.

Вскоре после этого Землячка писала относительно позиции закавказских большевиков по вопросу о созыве III съезда партии: «На Кавказе нами одержана полная победа».

Между тем меньшевики, возглавляемые братьями Шендриковыми, еще в августе отстраненными от работы в организации, развили бешеную деятельность. Любой ценой пытались они захватить инициативу по руководству рабочим движением, уговаривали рабочих выступать лишь за улучшение экономического положения, пропагандировали классовый мир и добрые отношения между рабочими и капиталистами-предпринимателями. «Не обострять отношений, просить, а не требовать!» — под таким девизом разворачивалась меньшевистская деятельность.

Джапаридзе, как истинный революционер-ленинец, стоял на позиции непримиримой борьбы с самодержавием. В то же время, сообразно обстановке, он решительно выступал против всевозможных уверток меньшевиков, дашнаков, мусаватистов, эсеров.

— Революционная борьба — борьба за дело рабочих до полной победы, — говорил он. — А разглагольствования насчет гармонии взглядов, добрых отношений между рабочими и капиталистами — чепуха.

С приходом Джапаридзе Бакинский партийный комитет возложил на него значительную часть работы. Прокофий поставил своей задачей: прежде всего укрепить организацию большевиков. С этой целью он совместно с Азизбековым, Фиолетовым, Стопани созывал партийные собрания, подбирал и расставлял актив, всемерно следил за соблюдением в рядах большевиков партийной дисциплины. Чаще стали проводиться политические демонстрации и митинги.

Самый большой митинг, на который собралось около пятнадцати тысяч рабочих со всех районов Баку, состоялся за Волчьими воротами. Возглавлял его Джапаридзе. Ораторы выступали один за другим, рабочая толпа отвечала им гулкими одобрительными возгласами. Казалось, что это не митинг, а рокочущее море обрушивает свои грозные валы.

Вскоре появились казаки. Ехавший впереди сотни молодой есаул с подкрученными усами привстал на стременах и громко, с раскатом скомандовал:

— Ррразойдись!

Толпа чуть-чуть подалась назад. Казаки поигрывали нагайками. В наступившей тишине раздался иронический голос Джапаридзе:

— Как, товарищи, разойдемся или будем слушать ораторов?

— Будем слушать! Продолжать митинг! — дружно отозвались люди.

Есаул опешил и растерянно произнес:

— Что же… Даю пятнадцать минут! Если за это время не разойдетесь…

Речи возобновились. Минуты, отведенные есаулом, растянулись до трех часов!

Может быть, есаул решился бы в конце концов бросить свою сотню на толпу и разогнать митинг. Но он заметил, что многие рабочие, продолжая слушать ораторов, незаметно успели вооружиться булыжниками. Значит, будет оказано сопротивление. Это смутило есаула. Одной сотней, конечно, с этакой толпой не справиться. Камнями закидают…

Последним на митинге выступил Джапаридзе. Он обратился не только к рабочим, но и к казакам:

— Товарищи казаки! Вы ведь такой же трудовой народ, как и те, перед кем вы сейчас стоите. Разве и вам не хочется лучшей доли, за которую борется весь пролетариат и трудящееся крестьянство? Задумайтесь над этим!..

Митинг закончился, и рабочие стали расходиться. Уходили неторопливо, оглядываясь на казаков и посмеиваясь. Те, кто успел вооружиться булыжниками, так и не выпустили их из рук.