Алеш и его друзья - [16]

— У нас в цирке есть слон Голиаф, он очень умный. Если его кто угощает, а ему это не нравится, он хватает ведро с водой и обливает того человека.

— Ну и что? — недоуменно спросил Ченда.

— Позовем завтра Алеша и станем Голиафа кормить.

— Ага! Алеш будет кормить слона, а мы что-нибудь подмешаем в еду.

— Верно, — сказала Руженка. — Я испеку лепешки и положу внутрь нюхательный табак.

— Табак?

— У папы в столе есть табак. Голиаф раскашляется, схватит ведро и обольет Алеша.

— Ура! — обрадовался Ченда и потер руки. — Испеки вечером лепешки, а мы в школе уговорим Алеша.

На другой день на большой перемене я будто невзначай подошел к Алешу и говорю:

— Предводитель, не организовать ли нам что-нибудь эдакое, раз мы компания? Руженка приглашает нас сегодня покормить слона.

Алеш благосклонно кивнул:

— Годится! Я и сам хотел придумать что-нибудь интересное. По крайней мере, увидим, сколько этот слон сжирает.

— Наверняка не больше Алеша, — прошептал мне Ченда и подмигнул, указывая на второй завтрак нашего вожака.

После обеда Руженка ждала нас у входа в цирк и повела прямо к Голиафу.

Слон лежал на полу и помахивал хоботом. Два ведра с водой стояли неподалеку.

— Рабочего, который его кормит, сейчас нет, — прошептала Руженка, — так что можно не бояться, что нам влетит.

— А чем будем его кормить? — спросил Алеш.

Руженка вытащила из сумки коробку, а когда открыла ее, у нас под носом запахло лепешками с изюмом.

— Вкусно, — со знанием дела заявил Алеш и плотоядно облизнулся. — Слонам, видно, недурно живется.

— А кто будет первым? — спросил Мирек. — Не пойдем же мы к слону все сразу.

— Допустим, я, — предложил Алеш.

— Отлично, — усмехнулся я.

Алеш взял из коробки лепешку и медленно направился к Голиафу.

Мы видели ведра с водой и Алешеву спину, поэтому предпочли удалиться на безопасное расстояние.

— Смотрите, — удивилась Руженка.

Хобот Голиафа коснулся Алешевой руки, потом свернулся калачиком, слон сунул лепешку в пасть и — ничего не произошло! Голиаф продолжал лениво полеживать, а Алеш весело крикнул, чтобы ему дали еще одну лепешку.

— Может, ты мало нюхательного табака положила? — спросил я Руженку.

— Думаю, достаточно, — озадаченно ответила Руженка.

— Должно быть, мало, — укоризненно заметил Ченда, схватил лепешку и помчался к Голиафу — Смотрите!

Мы видели, как Голиаф взял лепешку с табаком, и не успел Ченда опомниться, слон в бешенстве схватил ведро и окатил его водой.

— У-у-у-у! — заверещал Ченда и помчался к нам с поднятыми руками.

— Ха-ха! — хохотал Алеш. — Нужно уметь кормить слона!

— Посмотрел бы я на тебя, — отфыркивался Ченда, словно водяной.

— Это нетрудно, — улыбнулся наш предводитель, взял следующую лепешку и пошел к Голиафу.

Мы снова отбежали на безопасное расстояние, и снова ничего не произошло! Вдобавок ко всему слон дружески помахал Алешу хоботом.

— Ничего не понимаю, — выпалил я и тоже решил попробовать.

Это было ужасно. Голиаф чуть не швырнул в меня ведро. Я весь промок, словно вылез из аквариума, и жутко злился, поскольку знал, что Алеш станет надо мной смеяться.

Но Алеш, к моему удивлению, не смеялся. Он стоял какой-то бледный, и из глаз его текли слезы.

— А-пчхи! — взорвался он через минуту. — Чего это вы наложили в эти проклятые лепешки?

— Ха, негодяй! — взревели Ченда, Руженка, Мирек и я. — Так ты сам съел лепешки, а слону не дал?

— Да, — выдавил из себя Алеш, громко чихая. — Я съел лепешки, а дал ему взамен сахар, который оказался у меня в кармане. Они ведь так вкусно пахли…

— Ну и вожак… — покачала головой Руженка.

— Не знаю, можно ли считать, что эта месть нам удалась? — посмотрел я на мокрого Ченду, а Ченда уставился на меня.

— А то нет, — захохотал Мирек, указывая пальцем на Алеша.

Алеш, вытаращив глаза, чихал, как старый моряк.

Так что хоть мы его и наказали, это скорее можно считать шуткой, а по сути дела ничего не изменилось — Алеш как был, так и остался нашим вожаком. И хотя можно было свалить вину на Руженку, никто на нее не сердился, ведь все время, пока цирк стоял на Летенской равнине, все забавы придумывала она, и мы замечательно проводили время.

Так, например, мы подружились с паном Алоисом и лошадью Фердинандом и могли приходить в цирк в любое время. Больше всего нам нравилось бывать на репетициях, и каждый из нас фантазировал, кем бы он хотел стать в цирке.

Мирек, к примеру, мечтал работать на трапеции, а Ченда — быть шпагоглотателем. Алеш выбрал профессию укротителя львов, и только надо мной ребята смеялись, потому что мне больше всего нравились дрессированные собачки. Эти фокстерьеры умели делать потрясающие вещи. Я всегда мечтал иметь собаку, хотя и предпочел бы немецкую овчарку. И если б мне дома позволили, я бы ее упорно дрессировал, пусть тоже научится делать потрясающие вещи, тогда я с цирком и Руженкой мог бы ездить по всему миру.

Это были чудесные дни и недели, только мне было неприятно, что Руженка уже не оказывала мне предпочтения перед остальными мальчиками — вероятно, я сам тому виной: она за меня болела, а я так и не стал вожаком. Но с другой стороны, мы весело и интересно проводили время, так что это было не столь уж и важно.