— Ну, что ты, солнышко! Глупенькая моя! — тихо приговаривала мама. — Ты подумала, что мы заведем другую дочку, а тебя кому-нибудь отдадим?
— Эх, Аленка, Аленка! — мама крепко прижала к себе дочку. — Никому я тебя не отдам. Никому и никогда. Ведь я тебя люблю. Очень люблю. И всегда буду любить. Потому что ты — моя единственная Аленка. И будь у меня хоть десять дочек, ты все равно останешься моей единственной Аленкой, и никто не сможет тебя заменить.
Аленка коротко всхлипывала, уткнувшись в мамино плечо, вдыхала хорошо знакомый и удивительно приятный мамин запах и думала: «А ведь сестра — это, наверное, не так уж плохо. С ней можно будет играть и гулять. Можно будет наряжать ее в красивые платья, и завязывать на волосах большие пышные банты».
Аленка громко втянула воздух и шепнула в мамино ухо:
— А давай назовем сестренку Сонечкой. Правда, красивое имя?
Про опоздавшую весну и бумажного журавлика
Давно наступил март, но зима не спешила уходить. Старательно вытряхивала из низких серых туч остатки колючего снега, завывала студеными ветрами — весну пугала.
Аленка с грустнью смотрела в окно.
И не погуляешь! На улицу выходить совсем не хочется.
— Мам! Когда же наступит настоящая весна?
Мама пожала плечами.
— Вроде бы пора уже. Но мало ли что! Задержалась в дороге. А, может, спит еще под толстым снеговым одеялом и не знает, что вставать пора.
Дочка задумалась.
— А давай ей будильник пошлем. Он зазвенит, и весна проснется.
— Хорошо бы! — согласилась мама, но тут же спросила: — А какой адрес напишем?
Аленка руками развела. Не известно ей, где весна живет.
Как же тогда долгожданную красавицу разбудить? Не согласится ли кто-нибудь к ней отправиться? Кто дорогу знает.
— Наверное, птицы могут до весны долететь! — решила Аленка и опять выглянула в окно.
Только где их взять? Голуби от холода попрятались. Даже ворон не видно. Никого! Ни воробушка, ни синички.
Совсем расстроилась девочка, нос повесила. Но тут мама сказала.
— Подожди грустить. Есть одна птица. Сильная и смелая. Ни холода не боится, ни дальнего пути. Самая весенняя птица. Журавль называется.
Аленка о таких птицах знала. Один раз по телевизору видела да в сказке читала. Только нигде поблизости журавля не встречала.
— А где мы его найдем?
Мама не растерялась.
— Сами сделаем.
Принесла она квадратный листок бумаги.
— Вот, Аленка, сложи пополам. Потом еще пополам. А теперь по диагонали. Да складочки проглаживай как следует. Чтобы четкими были. Ох, какая молодчина! Ну, а дальше я.
Наблюдает Аленка, как ловко мама с бумагой управляется — сложит, перевернет, расправит, загнет — и запомнить старается, что за чем делать. Потому что настоящее чудо получается.
Был простой квадратик, на птицу ни капли не похожий, а вот уже и шея длинная вытянулась, и клюв острый появился и хвостик, и крылья широкие расправились.
Смотрит Аленка и насмотреться не может.
Сидит у нее на ладони маленький белый журавлик, покачивается тихонько, будто не терпится ему сорваться с места и умчаться в дальние края.
Подошли Аленка с мамой к окну, открыли форточку. Тут же ворвался в комнату холодный ветер, подхватил бумажную птицу с девочкиной руки, потащил за собою на улицу.
Журавлик не испугался, понесся вместе с ветром.
Взмахнул он на прощанье белыми крыльями и улетел, далеко-далеко, за леса, за моря, весну будить.
Очень волновалась Аленка. В порядке ли маленький пернатый посланник? Не приключилось ли с ним беда? Но недели не прошло, как разошлись сердитые серые тучи. Выглянуло солнышко. Яркое, теплое. Застучала в окна веселая капель. Защебетали радостно птицы, и слышался Аленке в их щебете беспокойный вопрос: «Что же вы дома сидите? Выходите весну встречать!» [email protected]
