Алексеев. Последний стратег - [42]

Фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф в Галицийской битве откровенно недооценил стратегическое мышление своего соперника-генштабиста в лице М. В. Алексеева. В австрийском Полевом Генеральном штабе первоначально даже не предполагали, что противная сторона сможет в самые короткие сроки сосредоточить сильную группировку войск на самой южной оконечности фронта. Фельдмаршал Конрад и его штаб считали, что для надёжной обороны Восточной Галиции вполне достаточно 3-й армии генерала кавалерии Рудольфа фон Брудермана. Его войска были развёрнуты между городами Львов и Самбор.

Силы были значительные: два армейских корпуса и шесть отдельных дивизий: пехотная, ландверная, гонведская (венгерская) и три кавалерийских при 288 артиллерийских орудиях. Поэтому начальник Полевого Генерального штаба забрал у Брудермана войсковую группу эрцгерцога Иосифа Фердинанда и перебросил её севернее на усиление 4-й армии генерала фон Ауффенберга.

Неприятель сам давал картбланш командующему русской 8-й армией генералу Брусилову. Просчёт оперативников фельдмаршала Конрада был раскрыт во фронтовом штабе благодаря аналитическим способностям Алексеева, который постоянно изучал разведывательные донесения, ложившиеся на его стол.

В самом начале фронтовой операции в плен попал некий подполковник Чеславик, чех по национальности. На удивление допрашивающих его в штабе одной из пехотных дивизий 5-й армии, он сразу же назвал свою должность - офицер связи Полевого Генерального штаба Австро-Венгрии. Когда об этом доложили Алексееву, тот затребовал пленного к себе. Чеславика в штаб фронта доставили на аэроплане.

Чеха допрашивал начальник разведывательного отдела фронтового штаба полковник гвардии Морозов. Алексеев сидел в углу небольшого кабинета и в разговор сперва не «входил». Допрос вёлся без переводчика, поскольку пленный довольно сносно изъяснялся на русском языке:

   — Ваше имя, звание и должность?

   — Чеславик Иржи. Подполковник. Офицер связи Полевого Генерального штаба.

   — Где вы родились и почему изучили русский язык?

   — Я чех, родился в городе Градец-Карлови. Работал в фирме своего отца, которая вела торговые операции в России. Поэтому изучил русский язык. Когда учился в Пражском университете, тоже занимался его изучением.

   — Ваше военное образование?

   — Перед самой войной закончил Терезианскую военную академию.

   — Как вы, чех по национальности, могли попасть в неё? Ведь выпускники в своей массе немецкоязычные австрийцы. А приём в неё словенца, серба, хорвата, словака, чеха — дело, как нам известно, не частое.

   — Действительно, среди выпускников Терезианской академии славян почти не встретишь. Я поступал не без помощи отцовских связей в Вене.

   — Тогда понятно. Как оказались в Полевом Генеральном штабе? Тоже по отцовской протекции?

   — Нет. После служебной командировки в Италию на меня обратили внимание помощники фельдмаршала Конрада, тогда военного министра императора. И назначение состоялось.

   — С какой целью вас послали в армию генерала Ауффенберга?

   — Я доставлял секретную почту.

   — Содержание документов вам известно?

   — Нет, в руках я их не держал. Знаю, что это были директивные указания на продолжение наступления. И больше ничего конкретного, что могло бы вас заинтересовать.

Только после этого молчаливо сидевший Алексеев начал «свою» часть допроса. Но сначала он представился пленному чеху:

   — Генерал Алексеев. Вам известна моя должность?

   — Точно так. Вы начальник главного штаба русского «фронта.

   — Мне бы хотелось у вас узнать некоторые сведения о планах фельдмаршала Конрада, вашего начальника.

   — Готов ответить, ваше превосходительство. Но только я рядовой офицер связи и к оперативным планам не был допущен.

   — Об оперативных планах фельдмаршала Конрада представление мы имеем. Меня интересует другое. Как в штабе фельдмаршала представляют группировки войск противостоящего русского фронта?

   — Мне достоверно известно со служебных совещаний, что ваш фронт, называемый Юго-Западным и которым командует генерал артиллерии Иванов, состоит из трёх армий - 3-й, 4-й и 5-й и отдельного отряда силой больше армейского корпуса на берегах Днестра, у румынской границы.

   — Когда проходило совещание, где вам доводился состав русского фронта?

   — На пятый или шестой день после начала наступления армии генерала Ауффенберга.

   — Были ли подобные совещания после?

   — Да. Они проводились ежедневно начальником службы связи Полевого штаба с постановкой задач офицерам.

   — И на них вас информировали о ходе боевых действий?

   — Точно так. Всё делалось по инструкции фельдмаршала Конрада. Он требовал информировать офицеров своего штаба о всех важнейших событиях военного характера.

   — Других армий в составе русского фронта, кроме 3-й, 4-й и 5-й, вам не называли?

   — Нет, ваше превосходительство.

   — Тогда, господин подполковник, у меня к вам вопросов больше нет. Теперь вы военнопленный русской армии, и на вас распространяются все статьи международного кодекса об отношении к взятым в плен военнослужащим. Можете идти.

Когда дежурный офицер с конвойным солдатом вывели чеха из кабинета, Алексеев обратился к полковнику гвардии Морозову: