Александровский дворец в Царском Селе - [30]
В первой половине 1840-х гг. в Александровском дворце начался масштабный косметический ремонт, затронувший в первую очередь парадные залы резиденции. Частью ремонта дворца стала и окраска крыши Александровского дворца в традиционный малахитовый цвет.[173]
Судя по документам, ремонт парадных залов был намечен еще на осень 1839 г. Напомним, что Купольный зал был частично перепланирован в 1837 г. Остальные парадные залы тогда не ремонтировались.
Однако в 1840 г. начало ремонта затянулось, поскольку предполагались переборка паркетов, замена оконных рам, перекладка печей и устройство новых каминов, проведение живописных работ. Все это не укладывалось в летне-осенние два-три месяца, когда дворец был свободен, поэтому надо было выкроить достаточное время для столь масштабных работ. Совершенно новой задачей, поставленной императором перед архитекторами и подрядчиками (октябрь 1840 г.), была задача по утеплению парадных залов. Семья императора все чаще задерживалась в Александровском дворце до глубокой осени, и все это время парадные залы были активно задействованы в дачной светской жизни.
Важной частью работ по утеплению парадных залов Александровского дворца стали работы по переборке или полной замене паркетных полов. В парадных залах предполагалось частично или полностью поменять паркет, использовав редкие породы «разных иностранных деревьев, как то: Красного, Аморантового,[174]Сахарданового,[175] Розового, Кленового и части Черного с украшением цировкою». Если указывать «по залам», то в «Горной, Портретной, Круглой и Гостиной» паркет должен был быть набран «из деревьев: Сахарданового, Дубового и Березового» общей площадью в 105 кв. саж. В Концертной, Бильярдной и Библиотеке предполагалось уложить дубовый паркет площадью в 156,5 кв. саж. Тогда же должны были поменять и сгнившие оконные переплеты «венецианских окон – 7, простых 14».[176]
Паркет в зале Горы
Условия, или, как тогда говорили, «кондиции на паркетные полы», объявили в ноябре 1839 г., требуя «всю работу окончить непременно к 1 апреля 1840 г…». В торгах приняли участие три подрядчика. В результате торгов подряд на паркетные работы и работы по замене оконных переплетов достался столярному мастеру Дворцового ведомства Карлу Болгагену. В итоге паркетные полы отремонтировали в 9 залах: Парадной опочивальне, Горной, Портретной, Круглой, Гостиной, Концертной, Бильярдной и двух залах Библиотеки.[177] Полностью работы по ремонту паркетов парадных залов, начатые весной 1840 г., завершили к началу весеннего сезона 1843 г., причем буквально в последний момент.[178]
Затронув эту «паркетную тему», отметим, что состоянию и качеству пакетов в императорских резиденциях традиционно придавалось огромное значение. Как правило, архитекторы, составляя дизайн-проект того или иного помещения, определяли и рисунок паркета, который должен был составлять неразрывное целое с интерьерными решениями всего проекта.[179]
Паркеты берегли, и снятые при ремонтах старые паркеты либо хранились в кладовых Гофмаршальской части, либо продавались по остаточной стоимости. Например, в ноябре 1848 г. министр Императорского двора князь П.М. Волконский писал Я.В. Захаржевскому, что для ремонта паркета в двух передних правого и левого флигеля Александровского дворца, а также в двух коридорах, общей площадью в 110 кв. сажень, он может воспользоваться старым паркетом, хранящимся в Гоф-интендантской конторе, предписывая окончить ремонт паркета к весне 1849 г.[180] Однако от этого варианта пришлось отказаться, поскольку после осмотра старого паркета архитекторским помощником и столярным мастером оказалось, что он к употреблению негоден «по тонкости дубовых фанерок во многих местах отклеивающихся, а также поврежденных фундаментов».
Одновременно с паркетными работами шли работы по возобновлению (исправлению) живописи парадных залов. В документах указывается, что «во всех 5 комнатах весьма повредившееся живописи» будут исправляться «по тем же рисункам, но лучшими, более приличными колерами…».[181] Впрочем, в феврале 1843 г. министр Императорского двора кн. П.М. Волконский передал Я.В. Захаржевскому распоряжение императора, чтобы «живопись на потолках в переделываемых парадных комнатах вовсе уничтожить и сделать их совсем белыми кроме розеток над люстрами».[182] Любопытно, что все расходы по этому ремонту шли из Государственного казначейства, а не из Кабинета Е.И.В.
Известный исследователь В.И. Яковлев не без оснований называет это распоряжение Николая I варварским (1927 г.). При этом следует иметь в виду, что тогда ни первые лица, ни хозяйственники не испытывали священного трепета перед историческими классицистическими интерьерами. Александровский дворец со всеми его уникальными интерьерными решениями был для императорской семьи прежде всего домом, который они периодически переделывали «под себя», руководствуясь собственными вкусовыми предпочтениями. Архитекторы, творения которых сегодня являются архитектурной классикой, тогда, в XIX в., воспринимались как квалифицированные чиновники, недалеко ушедшие от прочей квалифицированной прислуги. Им полагалось представлять варианты тех или иных интерьерных решений, а окончательные распоряжения, безусловно, отдавали только царственные заказчики. Поэтому то, что, с точки зрения искусствоведов, является варварством, для Николая I было не более чем рядовым решением по изменению облика его дома.
