Александрийская поэзия - [16]
Чахнут, тоскуя, быки — с ними зачахну и я.
Козлик мой, козочек белых супруг, там, где чаща дремуча,
50 Там, где сбегает к воде стадо курносых козлят,
Там он. Пойди же, рогатый, скажи: «О Милон мой прекрасный!
Даже Протей101 — хоть он бог — стадо тюленей пасет».
[Четверостишие утеряно]
Я не хочу ни угодий Пелопса, ни Креза сокровищ,102
Вовсе бы я не хотел вихрь обгонять на бегу.
Песни хотел бы я петь на скалах, тебя к сердцу прижавши,
Глядя за стадом моим, близ сицилийской волны.
Гибнут деревья от стужи, от засухи гибнут потоки,
Птицам погибель — силки, сеть и капканы — зверям.
Гибель мужчине — от нежной красавицы. Зевс, наш родитель!
60 Ведь не один я влюблен — женщин любил ты и сам!
Так состязались подростки, черед меж собой соблюдая.
Вот уже начал Меналк в состязанье последнюю песню.
Ах, пощади моих коз, пощади моих, волк, ты козляток.
Право, не трогай меня. Сам я мал, но о многих забочусь.
Что ж это, пес мой Лампур, разоспался ты больно уж крепко?
Это не дело — так спать, коль с мальчонкой пасти ты обязан.
Овцы, щиплите смелей зеленую свежую травку:
Прежде чем кончите вы, подрасти успеет другая.
Живо! Паситесь, паситесь, наполните вымя полнее.
70 Пусть будут сыты ягнята; остаток заквасим в корзинах.
Дафнис, тотчас подхватив, отвечал своей песнею звонкой.
Раз густобровая дева, увидевши возле пещеры,
Как своих телок я гнал, закричала: «Красавец, красавец!»
Я ж ни словечка в ответ не сказал ей, ни шутки забавной;
В землю потупив глаза, пошел я своею дорогой.
Сладок мне голос коровы, и сладко ее мне дыханье.
Сладко мне летом дремать близ потока под небом открытым.
Желуди — дуба краса, для яблони плод — украшенье,
Матка гордится теленком, пастух же — своими стадами.
80 Кончили мальчики песни, и так козопас им промолвил:
«Дафнис, уста твои сладки, на диво твой голос приятен,
Сладостней пеньем твоим наслаждаться, чем сотовым медом.
Вот — получи же свирель. Добился ты в пенье победы.
Если б меня, козопаса, ты мог научить этим песням,
Козочкой я за ученье тебя наградил бы безрогой,
Той, что своим молоком через край наполняет подойник».
Мальчик так рад был победе, что громко в ладоши захлопал,
В воздух подпрыгнул, как юный олень, завидевший матку.
Грустно поникши, другой отвернулся с печалью на сердце,
90 Громко рыдая, как будто невеста пред свадьбою близкой.
Первым меж всех пастухов с той поры стал славиться Дафнис,
Скоро, совсем молодым, он женился на нимфе Наиде.
Эй ты, дружище Букай, что с тобой приключилось, злосчастный?
Полосу прямо вести103 ты, как вел ее прежде, не можешь,
Вровень с соседом идти разучился и сзади плетешься,
Словно за стадом овца, уколовшая ногу о кактус.
Что же ты думаешь делать, бедняжка, и в полдень и к ночи,
Если уже поначалу не режешь колос под корень?
Жнец неустанный Милон, словно камня обломок упорный!
Ты никогда не томился о ком-нибудь, кто недоступен?
Очень они мне нужны! И на что это людям рабочим?
10 Ночи без сна проводить никогда от любви не случалось?
Пусть не случится вовек! Пусть собака не пробует мяса!104
Я же, Милон, ты подумай, одиннадцать дней, как влюбился!
Хлещешь вино ты из бочки,105 а мне и на уксус не хватит.
Но уж зато от работы на поле отбился я вовсе.
Что ж за девчонка тебя так замучила?
Дочь Полибота: Гиппокиона жнецам она песни на флейте играет.
Бог наказал дурака! Вот нашел-то, так долго искавши!
Будет об тело тебе саранча эта ночью тереться.
Вот уже начал смеяться! Но слеп не только ведь Плутос,106
20 Также и Эрос безумец; поэтому зря не болтай ты.
Я-то не стану болтать. Но вяжи-ка ты сноп поживее,
Спой нам любовный напев о красотке, и тотчас работа
Станет спориться у нас; ты прежде ведь в пении смыслил.
Стройную девушку вместе со мною вы, Музы, воспойте;
Если за что вы беретесь, богини, то все удается.
Ах, моя прелесть, Бомбика! Тебя сириянкой прозвали,
Солнцем сожженной, сухой, и я лишь один — медоцветной.
Темен цветочек фиалки и цвет расписной гиацинта,
Первой красою венков их, однако же, каждый признает.
30 Козочка ищет травы, и гоняется волк за козою,
Плуг провожает журавль, а я — на тебе помешался!
Эх, кабы мог обладать я неслыханным Креза богатством!
Я Афродите бы в дар нас обоих из золота отлил.107
Яблоко дал бы тебе или розу и флейту я в руки,108
Мне самому новый плащ с амиклейскою парой сандалий.109
Ах, моя прелесть, Бомбика! Точеная кость — твои ножки,
Голос — пьянящий, как трихн;110 описать тебя всю я не в силах.
Вот уж не знал никогда, что Букай-то наш этакий мастер!
Здорово как подогнал, рассчитавши, он слово к напеву!
40 Жаль мне себя! Бородою оброс я, а проку в ней мало.
Ты же послушай теперь Литиерса111 блаженного песню:
«Многоколосная ты, многоплодная матерь Деметра,
Пусть будет жатва легка, урожай наш пусть будет побольше!
Крепче вяжите снопы вы, жнецы, чтобы кто проходящий
Нам не сказал: «Эх, чурбаны! Задаром вам платятся деньги».
После к Борею лицом положите вы срезанный колос
Иль на Зефир поверните — скорее так зерна дозреют.
Вы, что молотите хлеб, пусть глаза ваши днем не сомкнутся!
В эти часы от зерна отпадет всего легче мякина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемом издании собраны образцы античной гимнографии: гомеровские гимны, гимны Каллимаха, Прокла, орфические гимны и др. В гимнах нашли свое воплощение красочные античные мифы об олимпийских богах и героях, предания, отразившие основные нравственные и культурные ценности античности, в них запечатлены напряженные духовно-философские искания древности. Издание снабжено обширным комментарием и указателями.
Годы рождения и смерти Авла Корнелия Цельса, римского ученого-энциклопедиста и врача, точно не установлены. Сопоставляя однако упоминания о нем многих римских писателей, приходят к выводу, что Цельс жил в конце I века до н. э. и в первой половине I века н. э. Общепризнанным является мнение, что время жизни Цельса следует отнести к правлению императоров Августа (27 г. до н. э. - 14 г. н. э.) и Тиберия (14-37 гг. н. э.). Называют (также предположительно) и более точные даты: 25-30 гг. до н. э. - 45-50 гг. н. э. Возможно, что Цельс дожил до времени правления Нерона (54-68 гг.
Книга немецкого ученого Дитера Лауэнштайна посвящена крупнейшему мистериальному центру Древней Греции — Элевсину.Привлекая античные источники и материалы новейших археологических исследований, автор пытается воссоздать ход этого религиозного празднества и понять опыт и переживания мистов, связанных обетом молчания под угрозой смерти.Исследование не имеет аналогов в мировой научной литературе и является первой публикацией на русском языке, целиком посвященной этой проблеме.
Биография одного из величайших полководцев в изложении известного античного историка, серьёзно относившегося к достоверности своих трудов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.
На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.
В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.
Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».