Александра Коллонтай — дипломат и куртизанка - [24]
После года занятий у Геркнера Александра, по совету профессора, отправилась в Англию знакомиться с успехами рабочего движения в этой стране.
Геркнер снабдил её рекомендательными письмами к Сиднею и Беатрисе Вебб. Супруги Вебб вместе с писателем Бернардом Шоу были основателями Фабианского общества, названного так в честь римского полководца Фабия, по прозвищу Кунктадор, то есть неспешащий, медлительный. Члены этого общества выступали за изменение положения рабочего класса путём реформ.
Веббы с энтузиазмом рассказывали Александре о деятельности «сетлментов», культурных ячеек в рабочих кварталах, кооперативах, клубах, о муниципализации лондонского трамвая и других постепенных сдвигах в сторону социализма.
«Если фабианцы правы и социальные контрасты можно сгладить путём реформ, — думала Александра, гуляя по унылым кварталам лондонского Ист-Энда, — то какой путь предстоит выбрать мне после возвращения в Россию? Опять идти работать в Музей учебных пособий? Делать надписи на коробках с жуками?»
Из Лондона она возвращается не в Цюрих, а в Петербург. После поцелуев, слёз и объятий с Зоей, Мишенькой и родителями Шура едет за Нарвскую заставу. У ворот завода Путилова — сотни оборванных безработных, пришедших пешком из деревень. У трактира двое пьяных с ужасными ругательствами зверски избивают друг друга. Здесь же на пыльном пустыре за гривенник предлагают свои услуги семилетние проститутки.
«О нет, господа фабианцы, это вам не Ист-Энд! Реформами вы здесь ничего не добьётесь. На нашу долю ещё хватит революционной работы».
И она тут же с головой окунулась в эту работу. По рекомендации Лёли Стасовой Шуре доверили очень важное дело — принимать и подготавливать для распространения нелегальную литературу, доставленную из-за границы.
На углу Морской и Кирпичного переулка открылся магазин «Амур и Психея», в котором продавались итальянские гипсовые статуэтки. Публика охотно раскупала изготовленные в античном стиле фигуры Аполлона, Венеры и Зевса, и магазин вскоре стал модным.
В склад магазина можно было попасть со двора, со стороны Кирпичного переулка. Сюда доставляли груженные доверху подводы с гипсовыми статуэтками. Разгрузив подводы, двое надёжных рабочих вскрывали полые гипсовые фигуры и извлекали из них марксистскую литературу. Александра разбирала и сортировала отпечатанные на тонкой бумаге издания, а статуэтки пускали в продажу.
Вечерами — кропотливая работа над статьёй о положении рабочего класса в Финляндии. Времени на всё не хватало. А тут ещё неизбежные встречи с Владимиром.
— Ты счастлива? — спрашивал он, глядя на неё страдающими глазами.
— По крайней мере, я знаю, во имя чего живу. Жизнь осмыслена целью.
— Что ж, я рад за тебя. Устраивай свою жизнь, как велят тебе твои чувства. Для меня ты навсегда останешься единственным человеком, которого я безгранично люблю.
— Du bist meine einzige[14], — по-немецки шептал Владимир во время их первого после возвращения Александры свидания.
«Всем я нужна, для всех я единственная, — устало думала Александра, откладывая в сторону перо. Работа над статьёй для дрезденского журнала «Soziale Praxis» продвигалась медленно. — Но почему я не могу принадлежать сама себе?»
И уж совсем были невыносимы часы свиданий с сыном. Он вырос за этот год, стал ещё больше походить на Владимира. А когда Александра заглядывала в его грустные глазёнки, она чувствовала, как те путы, которые она с таким трудом разорвала год назад, опять начинают овладевать ею.
И вот снова Цюрих, ставший уже таким знакомым, почти своим. Расклеенные по городу афиши оповещали о митинге с участием прибывшей из Германии известной социал-демократки Розы Люксембург.
Александра слушала эту маленькую болезненную женщину с восхищением. Некрасивая, с резкими чертами лица немецкая агитаторша с каждой новой произносимой ею горячей и гневной фразой хорошела буквально на глазах. В этой хрупкой фигурке всё дышало страстью и верой.
«Вот у кого надо учиться», — подумала Александра. После митинга она протиснулась к Люксембург, заговорила с нею. Немецкая революционерка окинула её критическим взглядом, явно не проявляя никакого желания поддерживать знакомство с этой красоткой. На глаза Александры навернулись слёзы. Неужели Роза Люксембург не доверяет ей только из-за её внешности?
Как доказать людям (и прежде всего себе самой), что она не просто эффектная шатенка, но и мыслитель, теоретик, борец?
Высиживание на семинарах профессора Геркнера тут, конечно, не поможет. Нужно быть ближе к людям дела. Центр русской политической эмиграции сейчас в Женеве. Там Плеханов. Его книгами она зачитывалась ещё в Петербурге. «Я просто влюбилась в Плеханова, просто влюбилась», — признавалась она Лёле Стасовой, возвращая очередное нелегальное издание выдающегося русского марксиста.
Голубую Женеву со сверкающей шапкой Монблана над озером Александра полюбила с первого взгляда, но пёстрая многоязыкая толпа на широких набережных-променадах оставила её равнодушной.
Устроившись в недорогом пансионе, она тут же отправилась в городскую библиотеку. Ещё в Цюрихе Александра получила письмо от отца с просьбой отыскать где-нибудь в Европе запрещённую в России книгу «Македония и Восточная Румелия». Старый генерал писал исследование по истории Балкан и просил хотя бы на время достать ему книгу».
Леонид Ицелев: Все началось в 1980 году. Читая исследование американского историка Джона Толанда о Гитлере, я обнаружил, что Гитлер и Ленин жили в Мюнхене на одной и той же улице — Шляйсхаймер штрассе. Правда, с перерывом в 11 лет. И тут же в процессе чтения книги у меня возникла идея организовать их встречу в жанре пьесы.
Впервые — Дни (Париж). 1928. 18 марта. № 1362. Печатается впервые по этому изданию. Публикация Т. Красавченко.
В 1915 г. немецкая подводная лодка торпедировала один из.крупнейших для того времени лайнеров , в результате чего погибло 1198 человек. Об обстановке на борту лайнера, действиях капитана судна и командира подводной лодки, о людях, оказавшихся в трагической ситуации, рассказывает эта книга. Она продолжает ставшую традиционной для издательства серию книг об авариях и катастрофах кораблей и судов. Для всех, кто интересуется историей судостроения и флота.
6 и 9 августа 1945 года японские города Хиросима и Нагасаки озарились светом тысячи солнц. Две ядерные бомбы, сброшенные на эти города, буквально стерли все живое на сотни километров вокруг этих городов. Именно тогда люди впервые задумались о том, что будет, если кто-то бросит бомбу в ответ. Что случится в результате глобального ядерного конфликта? Что произойдет с людьми, с планетой, останется ли жизнь на земле? А если останется, то что это будет за жизнь? Об истории создания ядерной бомбы, механизме действия ядерного оружия и ядерной зиме рассказывают лучшие физики мира.
Соединяя в себе, подобно древнему псалму, печаль и свет, книга признанного классика современной американской литературы Дениса Джонсона (1949–2017) рассказывает историю Роберта Грэйньера, отшельника поневоле, жизнь которого, охватив почти две трети ХХ века, прошла среди холмов, рек и железнодорожных путей Северного Айдахо. Это повесть о мире, в который, несмотря на переполняющие его страдания, то и дело прорывается надмирная красота: постичь, запечатлеть, выразить ее словами не под силу главному герою – ее может свидетельствовать лишь кто-то, свободный от помыслов и воспоминаний, от тревог и надежд, от речи, от самого языка.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
В 1965 году при строительстве Асуанской плотины в Египте была найдена одинокая усыпальница с таинственными знаками, которые невозможно было прочесть. Опрометчиво открыв усыпальницу и прочитав таинственное имя, герои разбудили «Неупокоенную душу», тысячи лет блуждающую между мирами…1985, 1912, 1965, и Древний Египет, и вновь 1985, 1798, 2011 — нет ни прошлого, ни будущего, только вечное настоящее и Маат — богиня Правды раскрывает над нами свои крылья Истины.