Александра: Единожды солгав - [57]

Дмитровск оказался самобытным, но довольно большим, как для районного центра, городком. Если верить информации, полученной в Интернете, в городе проживает до ста тысяч человек. Работает два завода, три школы, городская библиотека, музей и даже городская баня.

Почти до самого центра по обе стороны улицы красовались в частные дома. Осень еле заметно тронула сады, в которых утопали дома. В центре показались пятиэтажные дома, среди которых взметнулась пара девятиэтажных новостроек.

Саша притормозила возле указателя. Затертые дождем и временем надписи были еле видны. Чтобы прочитать объявления, пришлось выйти с машины. Она пожалела, что на этот раз поехала без Лунина. Зайдет она сейчас в милицию и с чего начать разговор? И Дмитровск — это не Иваново, где все знают друг друга с деда — прадеда. Вечером, когда она искала информацию о Дмитровске, все казалось таким простым.

Она представила, чтобы сама делала, окажись на месте Кристины. В милицию без документов женщина не пошла — это понятно. В любом случае было б возбуждено уголовное дело. Значит, ехать в милицию пока нет смысла.

Саша мысленно вычеркнула строчку указателя. Дальше шла школа, детский садик и больница. Тоненький, еле слышный колокольчик зазвенел в голове. Между лопатками пробежали мурашки.

Легкий ветер кружил по асфальту первую желтую листву. Время в городке замерло, а если и не замерло, то текло как — то иначе — более степенно и медленно. И даже старушка переходила дорогу по — особому: беспечно, не торопясь, не смотря, как обычно, по сторонам, а напрямую, не думая о правилах дорожного движения.

— Заблудилась? — вопрос бабульки прозвучал так утвердительно, что Саша только улыбнулась проницательности местного населения.

— Вы не подскажете, где у вас больница?

— Чего ж это не подсказать? Больница в нас одна. Поедешь прямо в конец улицы, а там сразу направо и тоже в самый конец. Никуда не сворачивай.

Городскую больницу, после подробного описания дороги, найти не составило труда. И действительно, стоило свернуть с центральной улицы, как большое желтое здание в конце узкой улочки преграждало дорогу. Припарковать машину, не заезжая на стоянку для служебного транспорта, оказалось делом не простым. Немногочисленные машины стояли в разброс. Водители, нисколько не беспокоились об удобстве парковки для других. Пришлось проехать приличные метров сто вдоль забора, что бы пристроить машину. Стоило выйти с машины, как глаза наткнулись на дырку в заборе. В далекие времена здесь шла сплошная бетонная стена, ограждая огромную больничную территорию, но со временем в заборе появилась трещина, требовавшая ремонта. Смекалистый народ, чтобы сократить дорогу к больничным корпусам, сделал себе небольшой лаз. Через пару лет дырка в заборе расширилась — получился вполне приличный проход. Саша некоторое время, борясь с чувством приличия, шагнула в лаз и оказалась на территории больничного сада. Вытоптанная сотнями ног тропинка, изгибаясь между деревьями, вела к серым зданиям. Саша вдохнула воздух полной грудью. Все было такое до боли знакомое, как в ее былые времена: медсестра звала с балкона зазевавшегося больного на укол, звякнула ведрами санитарка, с силой хлопнула где — то дверь. Текла будничная больничная жизнь.

— Андреева!

От неожиданности Саша вздрогнула. Женщина, назвавшая ее по фамилии, стояла на крыльце.

— Рита? Ты как здесь?

— Я здесь живу, а ты вот как здесь оказалась?

К разным неожиданностям в своей жизни Саша до того привыкла, что даже не удивилась, откуда могла здесь возникнуть бывшая сокурсница Трофимова.

Они сидели в чистеньком маленьком, всего на пару столиков, больничном кафе.

— …Остаться в Москве без связей и денег, сама понимаешь, было нереально. Вернее, остаться — то можно было, но где жить. Нам, как предложили Дмитровск, так мы сразу и приехали. Мер, по меркам Дмитровска, выделил сразу квартиру. Так и живем здесь. Я с декрета вышла и стала начмедом, еще четвертушка в стационаре. Мой Трофимов заведует хирургией. И вот так, мечта покорить Москву, канула в Лету, — весело окончила свой рассказ Трофимова — Ты, как оказалась в наших краях?

— Примерно в это время, три года назад в меня подруга пропала. Москвичка. Ее не нашли после ДТП.

— Подожди, это ж сколько от Москвы?

— Не близко. Но ее, вроде, видели именно в вашем городе. Вот я приехала одна. Не захотела обнадеживать родителей. Знаешь, как бывает, боль немного улеглась, а потом снова ворошить раны. Посмотри, вдруг ты ее видела?

— Н — да. Красивая, — Трофимова внимательно рассмотрела фотографию. — А чего ты сразу к нам, а не в милицию?

— Она пропала после ДТП. Может, тяжелая травма, может, была не в себе. Вот я и подумала, что она могла оказаться вначале в больнице. А в милиции мне, кроме догадок и сказать — то нечего.

— Это точно. Заявление напишешь, а архив подымут через месяц, не раньше. Три года назад, говоришь. Я была в декрете, но если поступала к нам женщина, да еще с потерей памяти, то этот случай должны помнить. Тогда придется пойти в неврологию.

Трофимова быстро двигалась по коридорам, больше похожим на лабиринты, чем на простое соединение корпусов. Оказавшись на третьем этаже противоположенного здания, она толкнула ничем не примечательную дверь. Кабинет заведующей неврологическим отделением была закрытая. Трофимова мелодично постучала в дверь. Через минуту послышалось движение, и дверь распахнулась.