Александр Зиновьев. Прометей отвергнутый - [263]
После возвращения на родину обстоятельства больше не требовали от него обязательного занятия литературным трудом. Была регулярная зарплата. Была пенсия. А российские гонорары не соответствовали затраченным интеллектуальным усилиям. Но главное, он планировал сосредоточиться на социологии. «В мире и в России, согласно моим исследованиям, сложилось такое состояние, — пояснял он, — для описания которого средства литературы оказываются слишком слабыми. В сфере искусства адекватными средствами изображения могут стать лишь кино и телевидение, опирающиеся на все прочие средства познания изображения и вбирающие их в себя. Но мне уже поздно уходить в эту сферу. Да я и не чувствую себя способным на это. В сфере же социологии, особенно в той её части, которую разрабатываю я сам, ещё имеются сильные изобразительные средства, адекватные характеру наступившей эпохи»[812].
И тем не менее. Из Германии он привёз рукопись своего последнего романа. Но печатать его сразу не стал. Хотел ещё с ним поработать. Московский водоворот дел первое время не давал такой возможности. К тому же жизнь менялась прямо на глазах, добавляя новые сюжеты и краски. Он вернулся к роману только через три года. Окончательный вариант получил название «Русская трагедия (Гибель утопии)».
Если, по остроумному замечанию Л. И. Грекова, «Глобальный человейник» стал «Зияющими высотами» западнизма[813], то «Русская трагедия» — это своего рода анти-«Светлое будущее». Действие происходит здесь и сейчас — в Москве начала 2000-х. «Из окна моей комнаты открывается панорама города. Она сверкает бесчисленными позолоченными куполами церквей. Когда начиналась советская эпоха, первым делом строили школы, больницы, заводы. Постсоветская эпоха началась с буйства церковников. Десятки миллионов обманутых и отчаявшихся людей устремились в церкви, ища там утешения. А на самом деле устремились в бездну мракобесия, деградации, отказа от какой бы то ни было социальной активности — в бездну рабской покорности. Наряду с церквями, повсюду высятся здания банков и частных фирм самой модерновой западнообразной архитектуры, — храмы нового божества российского общества и нового его властителя, имя которому Деньги. Советское общество затратило огромные усилия на то, чтобы оградить нас, россиян, от этого идола западного мира. Всё пошло прахом. Новый Бог потеснил не только идеалы коммунизма, но и реанимируемого Христа»[814].
В основе сюжета, как и в «Светлом будущем», история типичного представителя советской интеллигенции и его семьи в новое антисоветское время. Институт, в котором он проработал десятки лет, закрыли за ненадобностью. Без работы остаётся и жена. Ищет спасения в религии, в сектантских учениях, потом, разочаровавшись, впадает в депрессию и в конце концов умирает. У дочери распадается семья, так как муж от безысходности начал пить. Сын пытается заниматься бизнесом, но по неумению и в условиях царящего в стране беспредела теряет всё — дело, квартиру, жизнь. У внука на уме мечты об эмиграции, о Западе, об Америке.
Жёсткими мазками рисует Зиновьев реалии новой России: «Закрыты десятки крупных промышленных предприятий. Открыты предприятия по изготовлению железных дверей для квартир и сигнализации для машин (от грабителей), казино, ночные клубы, туристические бюро, центры сбрасывания лишнего веса и повышения сексуальной мощи. И это всё вносит свой вклад в „подъём“ экономики.
Бастуют учителя во многих районах страны — им много месяцев не платят зарплату. Отключили электричество в ряде городов — в больницах из-за этого умирали люди во время операций. Известная певица отметила день рождения в известном ресторане — присутствовали двести гостей, потрачено двести тысяч долларов. Убит известный учёный, академик. Убит среди бела дня в подъезде своего дома. Убийцы — молодые люди не старше восемнадцати лет. Взяли около тысячи рублей. Разоблачена группа фальшивомонетчиков, изготовлявшая фальшивые доллары. Перехвачена партия наркотиков, самая крупная в этом году. Возбуждено уголовное дело… Разоблачена… Задержана… Убиты… Ограблены…
И это — изо дня в день»[815].
Но основное содержание книги не эти картины перевернувшегося советского мира. Герой пытается понять, что произошло, как «светлое будущее» обернулось мраком настоящего. Он знакомится с Критиком, альтер эго Зиновьева, который даёт ему прочитать свою книгу «Русский коммунизм», в которой даётся социологический анализ советского строя и причин, приведших к его краху.
Текст книги Критика дополняется лекциями Критика, которые он читает на семинаре, организованном героем романа для таких же как он, потерянных и ищущих. Образ семинара является концептуально важным для Зиновьева. Ибо, несмотря на весь радикализм своих взглядов, вплоть до признания правомерности политического террора, единственным эффективным орудием сопротивления в сложившихся условиях он считал социальное просвещение. Об этом он говорил и корреспонденту «Лимонки», когда призывал к восстанию: «Началась путаница, люди потеряли социальные координаты, не знают, что делать. Я считаю, что в этой ситуации молодым людям надо начинать с нуля. И установки должны быть такими: в первую очередь нужно разобраться в том, чем была Советская Россия, что произошло, почему она рухнула, какой строй установился сейчас, и понять это нужно с абсолютно беспощадной научной объективностью. Если возникнут какие-то молодёжные организации, которые встанут на путь настоящего протеста, мои познания всегда будут к их услугам. Я считаю, что нужно начинать сейчас с нуля. В данный момент для молодых людей открывается огромное поле для революционной деятельности в хорошем смысле этого слова. Начинается новая эпоха борьбы за просвещение, за высокие ценности, борьбы против тех ценностей, которые навязали России, по существу, ценностей, деморализующих российское общество. <…> Надо вспомнить Томаса Мора, Фурье, Кампанеллу, Роберта Оуэна, надо вспомнить лучших людей и Запада, и России, которые жизнь отдали борьбе за идеалы человечества. Начинается новый этап. Я молодым людям посоветовал бы начинать именно с этого. И не нужно сразу думать о какой-то массовости, всё начинается с единицы. Если один человек не встанет на этот путь, то не будет никаких миллионов масс, массы появятся только тогда, когда появятся такие единицы, которые решат для себя пожертвовать своей жизнью ради Великой Цели, ради того, чтобы идти по этому пути. Это я считаю абсолютно необходимым условием сохранения русского народа и возрождения России. С этого надо начинать»
