Александр Великий. Мечта о братстве народов - [10]
Александр решил переправиться через реку и атаковать гетов. В таком случае укрывшиеся на острове не могли бы долго продержаться. Он приказал набить сеном шкуры, используемые для палаток. Безлунной ночью на примитивных плотах через реку переправились 5000 человек и оттеснили ошеломленных гетов в степь. Сообщение о невиданной до сих пор, беспримерной операции сухопутных и морских сил распространилось со скоростью ветра. Позже только Цезарь при форсировании Рейна подобным образом продемонстрировал свою мощь.
Вскоре посланцы племен стояли перед царем и его приближенными, горя желанием заключить мирные и союзнические договоры. С человеком, посмеявшимся над богами реки, они ссориться не хотели.
Пришли и кельты с гор у Адриатического моря. Крепкие, пышущие здоровьем великаны предложили свои услуги. Когда Александр, изумленно рассматривавший их, спросил: «Кого вы боитесь больше всего?», надеясь втайне, что они скажут: «Царя македонян», они ответили: «Мы не боимся никого на свете. Мы боимся только того, что обрушится небо».
Не успели его воины перевести дух, как прибыл гонец с тревожным сообщением: восстали иллирийцы. Пелион в огне. Быстрым маршем македонская армия двинулась через изрезанную ущельями, покрытую непроходимыми лесами горную страну (нынешнюю Болгарию), лежащую между Балканами и Дунаем. Когда они достигли старой македонской крепости южнее Охридского озера, враг уже штурмовал стены. Поджечь ворота не удалось, провалилась и попытка временного отступления. Македоняне оказались в ловушке, теснимые с тыла одним из отрядов иллирийцев. Александр ушел от охватывающего удара, построив свою фалангу боевым порядком «углом вперед» и прикрыв фланги двумя сотнями всадников, чтобы под боевой клич «Алалей!» прорвать заслон и переправиться через реку, а ночью возвратиться и уничтожить вставших лагерем у Пелиона иллирийцев в их палатках у бивачных костров: решив, что враг бежит, те не выставили охраны.
Здесь проявилась способность Александра импровизировать в почти безвыходной ситуации, ориентироваться на местности, неожиданно появляться там, где противник меньше всего ждет, действовать быстро и решительно, а также использовать психологическое воздействие для деморализации врага. Спешный поход по непроходимой местности против жестоких, презирающих смерть племен возглавлял совсем еще молодой человек, юноша. И все это он совершил в отсутствии лучших полководцев: Антипатра, оставшегося правителем в Пелле, и Пармениона, который уже воевал в Малой Азии.
Но недолго праздновали македоняне свою победу при Пелионе: из бывшей столицы Эги всадники принесли известие, в которое с трудом верилось: Александр мертв. Погиб под Пелионом… Эта новость, подобно вспыхнувшему пламени, распространилась по всей Греции. И все эллины были готовы с радостью поверить в его смерть. Желаемое охотно принималось за действительное. Тому, кто все еще сомневался, представляли свидетелей из Пелиона, которые клялись, что на их глазах царь, смертельно раненный, упал на землю. Так молва превратила слухи в факт. Казалось, пробил час греков: пора раз и навсегда изгнать этих варваров, македонян, из Эллады. Но разве не в Коринфе преклонялись перед молодым царем, признав его гегемонию? Теперь клятва верности утратила свою силу…
Пелопоннесские города-государства двинули свои войска в направлении Истма. Фиванцы нападали на ненавистных македонских захватчиков, засевших в крепости. В Этолии, Аркадии и Элиде, казалось, тоже были готовы свергнуть их. Дороги кишели персидскими агентами, пытавшимися золотом усыпить совесть тех, кто еще сохранил верность Македонии и осторожно выжидал, что было в высшей степени мудро. Демосфен же, по-своему опередивший Катона Старшего с его знаменитым «ceterum censeo…»[6], произнеся: «Впрочем, я считаю, что македонян следует разбить», напротив, взял золото с радостью и финансировал покупку оружия для фиванцев.
Четыре величайшие военные державы — Фивы, Афины, Этолия и Спарта как противники представляли собой реальную угрозу, но, может быть, ее ликвидация являлась одной из частей великого плана войны против персов, осуществление которого стало целью жизни Александра. Греков стоило еще раз урезонить, и теперь с помощью самых жестких мер. Александр спешился, стал во главе пехотинцев и двинулся со своими воинами вдоль долины Галиакмона, по богатой розами Фессалии, пересек Фермопилы, где когда-то Леонид показал, как могут умирать спартанцы, и спустя четырнадцать дней неожиданно предстал с войском перед стенами Фив.
Тридцать километров в день должны были преодолеть солдаты во время этого беспримерного марша.
Александр хотел, как и в походе на Фессалию, урегулировать ситуацию без единого удара меча. Здесь он преследовал в первую очередь собственные интересы: македонские воины были измучены и обессилены двумя походами и длинными марш-бросками. Он предложил фиванцам сохранить и жизнь, и имущество всех жителей, если ему выдадут смутьянов. Однако как только фиванцы оправились от шока, вызванного появлением у ворот царя-мертвеца, они, помня о своем славном прошлом и уповая на помощь земляков, призвали к восстанию.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Сэмюэля Митчема и Джина Мюллра предлагает читателю новый взгляд на людей, управляющих нацистской военной машиной. Авторы этого уникального исследования выходят за рамки стереотипных представлений о военных командирах «Третьего Рейха», для того, чтобы провести исследование человеческой природы тех, кто развязал самую кровавую войну в истории человечества. Читатель узнает об Эрнсте Удете, чья некомпетентность нанесла серьезный урон немецкой авиации, гении военной стратегии Вальтере Вефера, командире танковой дивизии СС «Мертвая голова» Гельмуте Беккере, сыне еврейского фармацевта Эрхарде Мильхе, который смог стать человеком номер два в Люфтваффе… С.
Почему повесился маршал Ахромеев? Стремился ли в военные диктаторы Жуков? В чем вина Берии? За что расстреляли маршала Кулика? Готовил ли Тухачевский заговор против Сталина? Вел ли самостоятельную линию Фрунзе? Ответы на эти и многие другие вопросы можно найти в этой книге, написанной на основе новых, закрытых прежде для исследователей архивных источников. Они переворачивают привычные представления о судьбах видных советских военачальников, их взаимоотношениях с генсеками.
Альберт Шпеер был личным архитектором Гитлера, а с 1942 года возглавлял военную промышленность «третьего рейха». После разгрома фашистской Германии Нюрнбергский трибунал осудил его как одного из главных военных преступников.В своих мемуарах, принадлежащих к числу самых поучительных политических документов XX в., Шпеер полностью переосмысливает свое прошлое, давая ему суровую, горькую оценку.
В своих воспоминаниях руководитель внешней разведки нацистской Германии Вальтер Шелленберг рассказывает об истории создания политической разведки, развития Главного имперского управления безопасности, описывает крупнейшие разведывательные операции немцев во время второй мировой войны.