Александр Васильевич Суворов. Его жизнь и дела - [29]

Военная походная жизнь, полная всевозможных лишений и неудобств, могла быть по силам только человеку с простыми привычками; и мы видим, что Суворов раз навсегда отказался от роскоши и до самой смерти вел суровый образ жизни. Свой день он всегда начинал с того, что окачивался холодной водой со льдом, — безразлично, было ли это зимой или летом. Не только дома и в походах, но и в царских палатах спал он на сене или на соломе. В мирное время пищу его составляли: щи, каша, пирог; на войне герой довольствовался сухарем и водой. На балах и пирах он бывал очень редко и всегда оставался на них лишь несколько минут; за роскошными зваными обедами он почти ничего не ел. Музыку он ценил постольку, поскольку она возбуждала бодрость воинов, и считал ее необходимою лишь в битвах и походах. Вся прислуга его состояла из двух или трех человек, из них наибольшею любовью полководца пользовался камердинер Прошка, пьяница и грубиян но преданный слуга.

Суворов был набожен и благочестив, он строго исполнял церковный устав, но в то же время терпимо относился и ко всем другим религиям: «принимал благословение от католических священников» и не прочь был выдать дочь свою за протестанта. Подобно многим своим современникам, на иноверцев он никогда не смотрел, как на «поганых недоверков», и войнам, в которых участвовал, никогда не придавал религиозного характера. Свободное время он посвящал занятиям военными науками и литературе. Читал он много; знание иностранных языков, которые изучил он самоучкой, давало ему возможность читать многие произведения иностранных писателей в подлиннике.

Чтобы вполне охарактеризовать нравственную личность Суворова, необходимо упомянуть еще, что наиболее украшавшими его добродетелями были: милосердие, благотворительность, правдолюбие и целомудренность. «Страшный в дни битв, неотступный требователь исполнения должности, — говорит историк, — Суворов миловал и щадил врагов, строго наказывал обиду мирных жителей и благодеяниями означал следы свои всюду, где протекал с громами битв — в Турции, Польше, Италии. Никогда не подвергал он суду и несчастью, если видел раскаяние, и нередко платил от себя деньги, растраченные или потерянные по неосторожности его подчиненным». Нередко являлся он крупным благотворителем, Но делал это тайно, скрывая даже от самых близких людей. «Только после смерти Суворова узнали имя благотворителя, ежегодно присылавшего в петербургскую городскую тюрьму перед светлым праздником по нескольку тысяч рублей на выкуп неимущих должников». Никогда не отказывался также Суворов быть ходатаем за угнетенных и несчастных. Ненавидя ложь, клевету и наушничество, он всем и каждому, прямо, не колеблясь, говорил правду в глаза и этим самым нажил себе не мало врагов. Данное раз слово он соблюдал свято, не нарушал обещания даже и в том случае, если давал его своему врагу.

Лишенный радостей семейной жизни, он, однако, был нежным отцом, и отношения его к детям часто бывали трогательны. Рассказывают, что, будучи послан однажды на службу, «он свернул с дороги и вечером прискакал в деревню, где жили дети его. Запретив тревожить малюток, так как они уже спали, добрый отец тихо вошел в их спальню, полюбовался ими, благословил их и немедленно уехал, вознаграждая скоростью езды время, отданное чувству родительской любви». Вот те качества, которые определяют нам Суворова — человека.

В большую заслугу Суворову надо поставить еще и то, что войны его никогда не сопровождались ненужными жестокостями, хотя противники и стремились обвинить его в этом. Наоборот, при всяком удобном случае он напоминает своим солдатам, чтобы они не воевали с женщинами и детьми, не заходили в дома мирных граждан и щадили тех, кто просит пощады. Нужно заметить, что это было более ста лет тому назад, когда нравы и в мирное время были еще грубы, на войне же страсти разгорались с неудержимою силой, часто превращая человека в разъяренного зверя.

Нельзя обойти молчанием склонность Суворова к чудачеству. Некоторые думают, что, развивая в себе странности, герой тем самым хотел завоевать себе популярность среди солдат. Но это объяснение едва ли соответствует истине уже потому, что не чудачества и странности ценили солдаты в Суворове, а его простоту, героизм и любовь к ним; кроме того, свои чудачества Суворов проявлял гораздо чаще не в обществе солдат, а среди людей высшего круга. Большого внимания заслуживает мнение тех, кто видит в странностях Суворова нечто врожденное, с чем даже и сам герой впоследствии не мог уже справиться, и что, во всяком случае, создало ему немало врагов и тем самым значительно тормозило ему карьеру. По свидетельству современников, странности героя под конец его жизни дошли до такого предела, что они «понизили даже его военную славу, особенно в глазах иностранцев», сталкивавшихся с ним на военном поприще.

Приведем в заключение нашего очерка несколько выражений и изречений великого полководца, в которых наиболее ярко отразились его взгляды и убеждения.

***

Про самого себя Суворов однажды сказал: «Не трудитесь меня разгадывать: я вам сам себя раскрою: цари меня хвалили, солдаты любили, друзья мне удивлялись, враги меня ругали, придворные надо мною смеялись; Эзопом являясь при дворах, побасенками говорил я правду, был Балакиревым для пользы отечества и пел петухом, пробуждая сонливых, а родись я Цезарем, я был бы горд как он, но удержался бы от его пороков».