Александр Суворов - [94]

Наступила ночь. Противник на правом берегу имел превосходные силы, поэтому Багратион не мог развить успех. Но и французы обманулись. Они ждали, что утром союзники повторят атаку здесь же, и стягивали сюда новые войсковые части. Между тем Розенберг приказал ночью навести мост в четырнадцати верстах от Лекко, против городка Бравио, и начал здесь переправу. Моро, встревоженный, направил к Бравио целую дивизию под командой генерала Серюрье. Когда союзники переправились у Треццо по наведенному мосту, Моро понял, что дал Серюрье ошибочное направление, и послал Серюрье приказ остановиться. Но было уже поздно: связь Моро с дивизией прервалась.

Суворов приказал Меласу приступить к переправе у Кассано. Австрийцы повели атаку на предмостные укрепления. Французы яростно отбивались. Суворов явился к месту боя. В австрийских войсках находилось немало ветеранов турецких войн — они знали генерала Вперед в лицо. Суворов напомнил им Рымник и Фокшаны. Австрийцы возобновили атаку с необычайной для них энергией и овладели тет-де-поном и мостом, не дав французам времени его зажечь, хотя они заранее обложили мост горючими материалами.

Диспозиция Суворова была осуществлена полностью — армия Суворова была на правом берегу Адды. Моро не мог долее обороняться и приказал своим войскам отступить на Милан, столицу Ломбардии.

28 апреля Суворов направил все свои колонны к Милану. Серюрье, окруженный со всех сторон, напрасно ждал помощи от Моро — она не приходила. Поняв безнадежность сопротивления, Серюрье к вечеру сдался со всей дивизией: в плен попало четыре тысячи солдат, двести пятьдесят офицеров с пятнадцатью пушками и сам Серюрье.

Расстроенная армия Моро отступала за Милан по двум направлениям — на Турин и Павию. Вслед французам из Милана пустились в бегство их сторонники. Правительство Цизальпинской республики, чиновники, поставленные французами, бежали с семьями. Оставление Милана явилось для всех полной неожиданностью. Для сборов времени не было, и все-таки образовался огромный обоз, запрудивший все мосты, что затрудняло движение французской армии. В миланской цитадели затворился гарнизон. Едва последние части французов вышли за городские стены на запад, у восточных ворот появились казаки. Они нашли ворота запертыми, сбили их с петель и вошли в город. В ожидании прихода союзных войск казаки обложили цитадель.

Австрийская пехота вошла в Милан раньше русской. Суворов остановился в одном переходе от Милана, отложив свой въезд до утра. Чуть свет навстречу Суворову высыпало за стены городское население. Суворов ехал на коне. За ним — свита. Шли с музыкой и с развернутыми знаменами войска. Вереницей тянулись великолепные коляски и кареты генералов, среди них и добытая для Суворова казаками старая, разбитая французская карета — казаки ее прозвали «ковчегом».

У городских ворот Суворова ожидал на коне Мелас. Когда они сблизились, австрийский фельдмаршал заметил, что Суворов хочет его обнять. Мелас потянулся к нему, потерял равновесие и свалился с лошади на землю. Суворов живо спрыгнул с коня, поднял Меласа и, обняв, поцеловал.

Звонили колокола. Народ встречал Суворова восторженными криками. Все слои населения приветствовали русского фельдмаршала. Купцы и промышленники знали, что настал конец принудительным займам и неограниченным поборам. Мастеровой люд чаял возврата к мирной жизни.

В честь Суворова в Милане состоялось несколько празднеств. Русский фельдмаршал принимал в них участие, насколько этого требовало приличие. Во дворце, где до него жил Моро, Суворов устроил парадный обед. Здесь ему представили пленных французских генералов и среди них — Серюрье. Суворов долго беседовал с ним. Речь зашла и о последней операции на Адде. Желая польстить Суворову и вместе с тем кольнуть его, Серюрье сказал:

— Ваша теория войны есть теория невозможного. Атака у Лекко противоречит всем правилам тактики.

— Что делать! — со вздохом ответил Суворов. — Все мы, русские, такие: хотим невозможного…

И тут он выразил надежду вскоре побывать в Париже. Тем самым Суворов открыл свое намерение продолжать наступление за границы Италии. Это намерение расходилось с планами Вены. Австрийцы торопились прибрать к рукам страну, большей частью которой они владели до вторжения Бонапарта.

Изгнав французов из Милана, Суворов сделал значительно больше того, чего хотели в Вене. Но в тылу союзников оставалось несколько крепостей, занятых французскими гарнизонами. Отвлекать большие силы для их осады и ждать поры, когда крепости падут, значило дать время оправиться армии Моро. Кроме того, с юга Италии приходили известия, что вторая французская армия, под командой Макдональда, предприняла движение на север для соединения с армией Моро. Допустить это соединение Суворов считал невозможным. Он признал необходимым перейти реку По, двинуться навстречу Макдональду, разбить его, а затем обрушиться на армию Моро. Суворов составил широкий и смелый план дальнейших военных действий в Италии, согласуя их с военными операциями союзников в Швейцарии и на Рейне. План послали на утверждение в Вену. Не дожидаясь новой инструкции, Суворов на свой страх 1 мая двинул войска.