Александр Суворов - [100]

Вошел Багратион, тоже вставший спозаранку после бессонной ночи в накаленном за день доме виноградаря. Багратион осунулся. Глаза его ввалились, были в темных кругах.

— Нехорошо, князь Петр, — сказал Суворов, взглянув на Багратиона.

— Что делать, ваше сиятельство!

— Хорошо, генерал, теперь под Москвой… А в Грузии?!

— Ах! Я не спал всю ночь, вспоминая!

* * *

Союзные войска перед полуднем начали строиться в виду противника в боевой порядок. Французы ответили тем же. Они двинулись в атаку первыми, чтобы иметь реку позади себя. Хотя из-за подъема воды от выпавших в верховьях дождей течение Треббии сделалось тише, зато там, где вчера воды было по колено, она стояла сегодня почти по пояс. Переправа давалась французам труднее, чем в первые два дня битвы. Они уже четыре раза переходили Треббию.

В этот день им пришлось, ретируясь, перейти реку в пятый раз.

Разгром

Багратион получил приказание идти со своим корпусом против Домбровского, который шел высотами, чтобы охватить правый фланг русских. Розенберг получил приказание Суворова «смотреть вправо», не теряя связи с авангардом Багратиона.

С кавалерией на флангах Багратион отважно кинулся в штыки.

Напрасно Багратион вырывался на коне вперед, чтобы показаться Домбровскому, — командир польской дивизии берег себя.

Поляки бились с мужеством отчаяния. Но их порыв вскоре погас. Они не выдержали штыковой атаки, побежали и едва успели спастись за Треббию.

Увлеченный атакой, Багратион зашел вправо так далеко, что между его корпусом и войсками Розенберга образовался пустой промежуток около версты. Недаром Суворов приказал Розенбергу «смотреть вправо»: пятнадцать батальонов французов ринулись в пустое пространство. Розенберг против них мог послать только пять батальонов.

Закипел неравный бой. Подавленные тройными силами, русские начали отступать, отдавая каждый шаг с бою. Багратиону грозило быть отрезанным. Розенберг поскакал к Суворову.

Изнемогая от зноя, Суворов лежал в тени огромного камня в одной рубашке, заправленной в шаровары. Розенберг сказал ему, что солдаты не в силах больше держаться и следует отдать приказ об отступлении. Суворов ответил:

— Попробуйте сдвинуть этот камень. Не можете? Так же невозможно и отступление. Извольте держаться крепко. Ни шагу назад!

Вслед за Розенбергом приехал Багратион.

— Что, князь?

— Нехорошо, ваше сиятельство! Поляков мы прогнали за реку, но у нас убыль больше половины. Ружья от нагара перестали стрелять.

— Да, князь Петр, нехорошо! — согласился Суворов.

Он потребовал коня и поскакал на правый фланг, послав перед этим ординарца к Меласу, чтобы тот усилил натиск на противника. Суворов надеялся, что Мелас оттянет на себя силы французов с их левого фланга.

У Меласа дело обстояло плохо. Не понимая того, что судьба боя находится на правом фланге, Мелас трусил и, вопреки повторному приказу Суворова, удержал при себе пехоту из резерва Фрелиха, отослав вправо только кавалерию.

Когда к Меласу прискакал ординарец Суворова с приказом перейти в атаку, Мелас, чтобы снять с себя ответственность, собрал полевой военный совет. Зная, что нужно Меласу, военный совет решил: левая колонна союзников не в состоянии наступать и останется на левом берегу Треббии, ограничиваясь обороной, пока Багратион не закрепится на правом берегу.

Это постановление выводило из боя почти треть сил Суворова. Решение военного совета, в сущности, было изменой. Французы наступали по всей линии, угрожая прорывом в середине, и поставили в тяжелое положение правое крыло союзников.

Суворов прискакал с Багратионом к войскам в то мгновение, когда солдаты дрогнули и некоторые батальоны начали беспорядочно отступать. Появление Суворова ободрило солдат. Он, как был, в одной рубашке, безоружный, призвал солдат на помощь товарищам и сам повел их в атаку. Под барабанный бой пехота ударила еще раз на левый фланг французов. По отчаянной энергии атаки французы догадались, что с войсками идет сам Суворов. Его имя было уже для французов страшно. Они побежали. Домбровский, обескураженный трехдневными поражениями, видел это, но ничего не предпринял, оставаясь в бездействии на правом берегу Треббии.

Суворов поскакал к средней колонне. Здесь его появление на передовой линии боя оказало действие почти чудесное. Атакованные пехотой, драгунами и казаками, французы обратились в бегство и укрылись за реку.

На левом фланге у Меласа войска обоих противников оставались на своих берегах. День кончился. Войска расположились на ночлег.

В ставку Суворова собрались все генералы, русские и австрийские. Мелас отсутствовал. Суворов поздравил собравшихся с третьей победой и отдал приказ с раннего утра начать преследование неприятеля.

Всю ночь по обоим берегам Треббии на протяжении длинного фронта пылали яркие костры и у французов и у союзников.

В четыре часа утра Суворов лично повел наступление в порядке, которого неизменно держался три дня.

Казаки, переправясь первыми через Треббию, донесли, что неприятеля нет.

Выяснилось, что Макдональд оставил на берегу часть кавалерии лишь затем, чтобы поддерживать огни, а его войсковые части ночью ушли по трем дорогам. На правом берегу остались лишь пепел и головни костров. Кавалерия французов, выполнив свое задание, отошла, не принимая боя.