Александр Попов - [61]

С 21 августа и до конца кампании между «Африкой» и «Европой» была установлена регулярная радиосвязь. Не говоря о ежедневных передачах, которыми обменивались практиковавшиеся в этом деле связисты, менее чем за две недели — с 21 августа по 3 сентября — были переданы 136 служебных телеграмм. А во время шторма 3 сентября, писал Попов в отчете, беспроволочный телеграф оставался единственным средством сообщения между судами[551].

Подводя итоги произведенных в 1898 году работ, Попов в своем отчете писал: «В настоящее время вопрос о телеграфировании между судами эскадры может считаться решенным. В ближайшем будущем желательно снабдить несколько судов Практической эскадры приборами и людьми, обученными телеграфному делу, чтобы сделать оценку полезности и применимости новых приборов в ежедневном обиходе и в различных случайностях морской службы. В недалеком будущем, вероятно, все большие океанские суда будут иметь приборы для телеграфирования без проводников, чем значительно будут уменьшены шансы столкновения судов во время тумана, и тогда будет уместно снабжать такими же приборами и маяки вдобавок к их световым источникам»[552].

Для практического введения беспроволочного телеграфа на судах была необходима наряду с подготовкой кадров радистов и организация массового изготовления радиоаппаратуры. Первые радиотелеграфисты были обучены А. С. Поповым и П. Н. Рыбкиным. Так создался отряд русских радистов, которые, по предложению Попова, должны были стать инструкторами по подготовке новых кадров. В докладной записке, поданной 23 января 1899 года главному инспектору минного дела, Попов подробно остановился на этой насущной задаче военно-морского флота, указав, что люди, выделенные ему для помощи в опытах, проведенных в течение двух предыдущих лет, приобрели уже некоторые навыки и могут стать инструкторами, если их освободить от других обязанностей, которые они до того времени выполняли. «Нужно, — рекомендовал он, — тотчас же отобрать новых людей и прикомандировать их к имеющимся уже установкам телеграфирования без проводов и таким образом начать планомерную подготовку специалистов в этом новом деле».

В этой же докладной записке Попов намечал ряд мероприятий, связанных с изготовлением радиоаппаратуры. Под его руководством в Кронштадте, в мастерской лейтенанта Е. В. Колбасьева, началось серийное изготовление аппаратов беспроволочного телеграфа. Кстати, напомним, что по идеям и прямым указаниям Попова начала изготовляться радиоаппаратура не только в России, но и за границей, в частности французской фирмой Дюкрете. Это видно из упомянутой выше докладной записки Попова главному инспектору минного дела, в которой изобретатель дает сравнительный обзор того, что было сделано за два-три года в России и чего достигли в области беспроволочной телеграфии за рубежом.

Попов с полным правом мог закончить свою записку утверждением, что за рубежом радиотехника пошла по пути, который был намечен им. «В заключение могу присовокупить, — писал он, — что опубликованные до сих пор сведения об опытах в иностранных государствах показывают, что все располагают почти тождественными приборами, и если были случаи передачи телеграмм на расстояния, превосходящие наши, то везде это достигалось с помощью специально установленных мачт, значительно более высоких, чем наши судовые, и уединенных от соседства металлических снастей, чего до сих пор не делали мы. Достигнутые же в наших условиях расстояния надо считать очень хорошими, и с уверенностью можно утверждать, что специально приспособленные легкие мачты, в особенности на безрангоутных судах, дадут расстояния, для большинства надобностей достаточные»[553].

Опыты не закончились летней кампанией 1898 года — они продолжались в Кронштадте. В помощь Попову получали назначение все новые и новые лица, которые позволили сильно расширить объем работ и могли экспериментировать под его руководством более или менее самостоятельно. Было решено устроить радиосвязь между фортами крепости. В первую очередь были сооружены станции в здании морского телеграфа в Кронштадте и в форте «Константин». Во время опытов между этими двумя станциями Попов уехал в заграничную командировку (об этом речь будет идти дальше); работы проводили П. Н. Рыбкин и капитан Д. С. Троицкий, начальник крепостного телеграфа. Во время этих опытов они сделали открытие, о котором Рыбкин рассказывает в своих мемуарах. Они обнаружили возможность приема сигналов на слух с помощью телефона.

«В 1899 году, — пишет Рыбкин, — Главное инженерное управление разрешило вести опыты по радиотелеграфу между фортами крепости Кронштадта. Но так как Александр Степанович в это время должен был выехать в заграничную командировку, то проведение опытов он поручил мне и начальнику крепостного телеграфа Д. С. Троицкому… Первые подготовительные опыты было решено сосредоточить на форте „Константин“, где была удобная мачта, и на ближайшем к нему форте „Милютин“. Однако приемный провод, какой позволяла поднять мачта высотой в 14 м, установленная на форте „Милютин“, получал, по-видимому, слишком мало энергии для чувствительной трубки, так как реле совершенно не отзывалось на импульсы, посылаемые с форта „Константин“. Для выяснения причины было решено проверить исправность приемной цепи. И вот при этой попытке телефон, введенный мною вместо реле, вдруг отчетливо обнаружил все посылаемые сигналы… Чувствительность нового способа приема вскоре получила новое подтверждение. 11 июня были приняты сигналы на расстояние 36 км между фортом „Константин“ и селением „Лебяжье“, причем приемный провод был высоко поднят при помощи змея. О всех этих непредвиденных результатах своих опытов я решил немедленно известить Александра Степановича и отправил ему за границу телеграмму: „Открыто новое свойство когерера“. Несмотря на краткость сообщения, Попов догадался об исключительной важности сделанного мною открытия и, отменив предполагавшуюся поездку в Швейцарию, 14 июня возвратился в Кронштадт»