Александр Павлович Кутепов - [2]

Жестоко карает судьба русский народ, соблазненный большевиками. Велики его страдания и муки. Судьба безжалостно вырывает и из наших рядов всех тех, кому эмиграция верила, и кому мог поверить русский народ. Не прошло и года со дня безвременной, в расцвете лет и сил, кончины Врангеля, как скончался Великий Князь Николай Николаевич, а через год большевики похитили Кутепова...

На жизнеописании Кутепова наши дети и внуки будут учиться, как надо служить Отечеству. Кем бы ни был Кутепов младшим ли офицером в мирное время и на войне, командиром ли полка в период революции и анархии, командиром ли корпуса или командующим армией в гражданской войне - он всегда и везде являл собою образец; офицера, начальника и верного слуги России. И какие бы повышенные требования ни предъявляла жизнь к Кутепову, хотя бы в области ему совершенно чуждой - не военной, - он всегда оказывался на высоте положения. Чтобы быть достойным служения Родине, он постоянно учился и совершенствовался.

По своей природе воин, Кутепов был выдающимся боевым начальником и исключительным воспитателем войск, что особенно ярко сказалось в Галлиполи, но когда жизнь потребовала, он стал политиком. Он сумел завоевать доверие широких общественных кругов эмиграции. Он сближал русское Зарубежье с теми русскими людьми, которые страдают там, "за чертополохом". Он призывал к борьбе и боролся за освобождение Росcии... Воистину, русская эмиграция потеряла в нем своего вождя, а русский народ своего будущего освободителя.

Из этой книги и мы и наши потомки узнают, кем был Кутепов, и кого в нем потеряла Россия.

Генерал Миллер.

l марта 1934 г.

Париж.

ОТДЕЛ I

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I.

Александр Павлович Кутепов родился 16-го сентября 1882 года в городе Череповце Новгородской губернии.

Отец Александра Павловича был лесничим, впоследствии, при Столыпинской реформе, председателем Землеустроительной Комиссии. Никто из ближайших родственников семьи Кутеповых на военной службе не состоял, однако А. П. еще мальчиком почувствовал влечение к военной службе. Его детское воображение поразил Скобелев, и "Белый Генерал" стал для мальчика любимым героем.

- Я сам так хотел был военным, - рассказывал А. П., - что первое и настоящее огорчение я испытал, когда мои родители отдали меня в гимназию, а не в кадетский корпус.

Поступил А. П. в классическую гимназию гор. Архангельска.

Гимназист Кутепов считался первым силачом в своем классе - отважным и смелым.

Однажды, после всенощной, воспитатель, выпускавший гимназистов из церкви, для поддержания порядка, по классам, отпустил малышей-первоклассников в последнюю очередь.

Небольшими стайками в своих серых шинельках, сшитых на рост до-пят, малыши заторопились домой. Шли по середине улицы, по глубоким снежным траншеям, справа и слева - сугробы. Вдруг в одной из траншей сталкиваются с двумя подгулявшими обывателями. Первый же гимназистик, попытавшийся проскочить между ними, попадает им в лапы и начинает громко пищать. Остальные в полном замешательстве отскакивают назад.

- Ребята, вперед, ура! - закричал Санька Кутепов, и он первым бросается на выручку товарища. Через мгновение враг повержен и хрипло молит о пощаде у дубасящих его малышей. (См. Ж.: "Кутепов - гимназист", - "Часовой" No 49.).

Гимназист Кутепов выделялся среди сверстников и своей подтянутостью. Всегда аккуратно одет и с туго затянутым ремнем, хотя носить болтающийся поясной ремень считалось особым гимназическим шиком. Был настойчивый и с характером.

Чтобы развить в себе волю, додумался до такого своеобразного приема приказывал будить себя по ночам, тщательно одевался и, борясь со сном, начинал шагать по комнатам или же выходил из дому и шел в те места, которые ему казались особенно страшными и жуткими.

Вскоре отца А. П. перевели в гор. Холмогоры, и мальчика Кутепова отдали в общежитие при гимназии.

Как-то из за тесноты в общежитии пришлось переселить часть малышей в мезонин. Старшим у них быль назначен Кутепов, уже гимназист 3-го класса.

Сразу в этом мезонин был заведен порядок образцовый. Точно было указано время, когда можно шалить и подымать возню, но и в точно положенный час в мезонин должна была наступать тишина. Когда отдавалось приказание - спать, все сразу стихало. К ослушникам Кутепов применял меры воздействия далеко не те, которые возложены на воспитателей, но плакать никто не смел, так как по горькому опыту многие знали, что порядок и тишина будут быстро водворены самым решительным способом.

- Строгие порядки у нас были, - с доброй улыбкой вспоминал один из жильцов мезонина, несколько лет тому назад приезжавший в Париж.

В общежитии при гимназии Кутепов пробыл до 4-го класса включительно, а потом переехал в дом одного своего гимназического приятеля. Этот приятель был сын богатой семьи и мальчик избалованный. Кутепова пригласили жить и в качестве приятеля и в качестве воспитателя. Влияние крепыша-воспитателя быстро сказалось - он частенько "учил" своего друга доброму поведению и хорошим нравам.

В гимназии Кутепов переходил из класса в класс и учился отлично, но страсть к военной службе у него не пропадала, наоборот, росла и крепла.