Александр Николаевич Островский (По моим воспоминаниям) [заметки]

1

Стр. 65. В приходе церкви Николы в Воробине, что у Яузы, А. Н. Островский жил с осени 1841 года, сначала в большом доме, вместе с отцом, а потом, со второй половины 1849 года по октябрь 1877 года, во флигеле, о котором и пишет мемуарист.

2

Стр. 65. Неточная цитата из Евангелия (от Матфея, гл. 24).

3

Стр. 66. В начале XIX века огромная территория от церкви Николы в Воробине к реке Яузе и по самой реке вверх принадлежала барону Тессину, тестю Н. Ф. Островского, отца драматурга. По фамилии этого владельца и назван переулок — Тессинский, сохранившийся до нашего времени. Во второй половине XIX века в этом переулке разместилась фабрика.

4

Стр. 66. Гравюры, созданные в конце XVIII века неизвестным иностранным художником и посвященные императору Павлу I. На гравюрах, в частности, изображались Серебряные бани.

5

Стр. 66. Выражение, вышедшее, как указывает Максимов, из стен духовных семинарий (С. Максимов, Крылатые слова, Гослитиздат, М. 1955, стр. 109).

6

Стр. 68. См. вступительную статью, стр. 11–12.

7

Стр. 69. "Молодая редакция" журнала «Москвитянин» распалась в 1855 году, то есть еще до закрытия самого журнала (1856), а Островский начал расходиться с "молодой редакцией" уже в пору работы над драмой "Не так живи, как хочется" (1854), поэтому-то наиболее правоверные члены "молодой редакции" не случайно оказались недовольными этой пьесой. Так, Т. Филиппов, указывая на недостатки пьесы, усматривал их причины во "влиянии натурального направления" ("Сборник Т. Филиппова", СПб. 1896, стр. 39). Новые настроения Островского были замечены и в лагере революционной демократии (см. вступительную статью, стр. 9). По поводу "Не так живи, как хочется" И. С. Тургенев писал драматургу 10 февраля 1855 года: "…По поручению редакторов «Современника», обращаюсь к Вам с вопросом: не хотите ли Вы поместить Вашу последнюю комедию у них в журнале — они примут ее с радостью и предлагают Вам за нее 250 руб. серебр." (И. С. Тургенев, Полн. собр. соч. и писем, Письма, т. 2, изд. АН СССР, М.-Л. 1961, стр. 257). "Не так живи, как хочется" Островский поместил все же в «Москвитянине» (1855, N 17–18), но это была последняя его пьеса в погодинском журнале, вскоре он бесповоротно порывает и с журналом, и с его "молодой редакцией". С годами, естественно, расширялись личные связи Островского с писателями, артистами, музыкантами и т. д. Вот их-то и выдает Максимов за новых членов давно распавшейся "молодой редакции". Эту ошибку — отождествление Островского с "молодой редакцией" — мемуарист допускает в своих воспоминаниях очень часто.

8

Стр. 69. Письмо не опубликовано, его местонахождение неизвестно.

9

Стр. 70. См. воспоминания В. З. Головиной (Ворониной), стр. 34.

10

Стр. 70. Опера А. Н. Верстовского, написана в 1835 году.

11

Стр. 70. Торопка — один из героев "Аскольдовой могилы".

12

Стр. 71. О цыганке Матрене сведений никаких не сохранилось. Очевидно, Максимов спутал ее с известной певицей и красавицей цыганкой Татьяной Демьяновной, голосом которой Пушкин действительно восхищался, о чем осталось немало свидетельств (А. С. Пушкин, Письма, т. III, «Academia», 1935, стр. 136–141).

13

Стр. 71. О ком идет речь, выяснить не удалось.

14

Стр. 72. С. В. Максимов имеет в виду комментарии славянофильского историка литературы П. А. Бессонова в книгах: "Песни, собранные П. В. Киреевским", ч. 1–4, вып. 1-10, М. 1860–1874; и "Калеки перехожие. Сборник стихов и исследование П. Бессонова", вып. 1–6, М. 1861–1864. В последний сборник вошли также песни, изданные самим П. В. Киреевским ("Русские народные песни", М. 1848).

15

Стр. 74. В комедии "Не в свои сани не садись".

16

Это был Николай Ягужинский, доброхотно пристроивший себя в бессменные ординарцы Александра Николаевича. Будучи человеком весьма неглупым, очень любил выпить и служил предметом постоянных шуток всего кружка. <…> (Прим. С. В. Максимова.)

17

Стр. 75. Генерал Дитятин — яркий сатирический образ, от имени которого И. Ф. Горбунов с неизменным успехом выступал на протяжении почти всей своей жизни. Прикрываясь маской грубого, невежественного солдафона, реакционера и доносчика, он зло и остроумно издевался над всеми видами российского мракобесия, ретроградства, шовинизма и тупоумия.

18

Стр. 76. Монашенки — небольшие, конусообразной формы свечки, зажигавшиеся ради их приятного запаха.

19

Стр. 76. Комедия помещена в N 6 журнала за 1850 год.

20

Стр. 77. С. В. Максимов еще по рукописи был знаком с воспоминаниями И. Ф. Горбунова (в наст, сборнике помещены на стр. 47).

21

Стр. 78. Кого здесь имеет в виду С. В. Максимов, точно неизвестно. Всего вероятнее — Д. А. Горева-Тарасенкова, до того как он спился и потерял все свои симпатичные черты, превратившись в наглого самохвала (о нем см. прим. 20 к воспоминаниям И. Ф. Горбунова, стр. 519). Островский познакомился с ним в начале сороковых годов и замечал в нем тогда "довольно благородства" (Островский, т. XIV, стр. 41).

22

Стр. 79. Корнилия Полтавцева, о котором мемуарист пишет ниже, он сравнивает здесь с Колюбакиным.

23

Стр. 80. Упоминаемая в тексте «повестушка», очевидно, «Квартет», которую Е. Э. Дриянский читал А. Н. Островскому в 1852 году (из-за цензуры появилась в печати лишь в 1858 году, NN 9 и 10 "Библиотеки для чтения"). Роман — "Туз (Жизнеописание Антона Антоновича)" — был отдан Дриянским М. Н. Каткову в "Русский вестник", где его и начали печатать (1865, NN 4–6). Однако менее чем на половине романа публикация была прекращена, что вызвало возмущение автора, высказанное им в письмах к С. В. Максимову от 26 сентября и 19 ноября 1865 года (хранятся в ГБЛ). Выступления Дриянского по этому вопросу в газетах, о которых пишет мемуарист, неизвестны. Писатель долго искал издателя для публикации романа целиком, и, не найдя его, выпустил в 1867 году роман на собственные средства, несмотря на свое крайне тяжелое материальное положение. Всю жизнь его преследовала жестокая нужда. 4 декабря 1872 года А. Н. Островский писал своему брату, М. Н. Островскому: "Егор Эдуардович Дриянский при последнем издыхании; нужда, сырые квартиры сломили его железное Здоровье и довели до лютой чахотки. В темном углу, за Пресней, без куска хлеба, без копейки денег умирает автор "Одарки Квочки", «Квартета», «Туза», «Паныча», «Конфетки» и пр., - таких произведений, которые во всякой, даже богатой, литературе были бы на виду, а у нас прошли незамеченными и не доставили творцу-художнику ничего, кроме горя" (Островский, т. XIV, стр. 241).

24

Стр. 80. По закону 1865 года, действовавшему до 1905 года, предварительная цензура для оригинальных произведений объемом свыше десяти печатных листов отменялась, но строгости и карательные меры усиливались. А. В. Никитенко в связи с этим писал: "Цензора нет. Но взамен его над головами писателей и редакторов повешен дамоклов меч в виде двух предостережений и третьего, за которым следует приостановка издания. <…> Итак, это чистейший произвол <…>. Понятно, что пишущая братия сильно переполошилась" (А. В. Никитенко, Дневник, т. 2, Гослитиздат, 1955, стр. 515).

25

Стр. 81. 10 февраля 1855 года И. С. Тургенев просил Островского прислать ему в Петербург "несколько рисунков г-на Боклевского (если не к "Бедность не порок", то хоть другие) — я бы их здесь показывал людям со влиянием — и это могло бы послужить в пользу г-ну Б<оклевскому>, произведения которого очень бы нужно было вывести на свет" (И. С. Тургенев, Полн. собр. соч. и писем, Письма, т. 2, изд. АН СССР, М. -Л. 1961, стр. 257). Иллюстрации изданы гр. Г. А. Кушелевым-Безбородко в виде альбомов литографий под названием "Рисунки Боклевского к сочинениям А. Н. Островского", 1859–1860. Помимо комедии "Бедность не порок", проиллюстрированы "Свои люди — сочтемся!", "Не в свои сани не садись", "Не так живи, как хочется" и др.

26

Стр. 81. Под профессорским С. В. Максимов разумеет московский кружок либеральных западников, возглавляемый Т. Н. Грановским.

27

Стр. 82. Почти о всех упомянутых Максимовым людях он подробно пишет ниже. Исключение составляют двое: "знаменитый виртуоз" — пианист и композитор Александр Иванович Дюбюк и "учитель чистописания и рисования" — А. Дьяков (о нем см. прим. 1 к воспоминаниям И. В. Берга, стр. 510).

28

Стр. 82. Аханный промысел — ловля красной рыбы особыми сетями.

29

Стр. 82. И. И. Железнов, по делам службы попавший в Москву, через Н. И. Шаповалова и Е. Э. Дриянского познакомился с Островским и его друзьями и, воодушевленный ими, с их же помощью вскоре начал писать этнографические очерки о быте, нравах и труде уральских казаков. Печатались очерки в «Москвитянине», а после его закрытия в "Отечественных записках", "Библиотеке для чтения". "Картины аханного рыболовства" напечатаны в «Москвитянине», 1854, NN 9, 10.

30

Стр. 83. В. П. Бородин, по происхождению тоже уральский казак, являлся главным инициатором издания полного собрания сочинений И. И. Железнова, вышедшего в 1888 году. Его переписка с Островским по поводу нового издания произведений Железнова не сохранилась.

31

Стр. 86. Русаков — герой комедии "Не в свои сани не садись".

32

Стр. 87. Агафья Ивановна — невенчанная жена А. Н. Островского. Познакомились они в 1846 году и прожили совместно до смерти Агафьи Ивановны в 1867 году.

33

Стр. 88. Вероятно, И. И. Шанина и Т. И. Филиппова.

34

Стр. 89. С. П. Шевырев, по болезни, не присутствовал на чтении Островским комедии "Свои люди — сочтемся!" у М. П. Погодина. Эта фраза была им сказана 14 февраля 1847 года, когда на его квартире при многочисленных слушателях, среди которых находились Т. Н. Грановский, А. С. Хомяков, А. А. Григорьев, была прочитана Островским пьеса "Картина семейного счастья" (М. П. Садовский, Речь в память пятидесятилетия первого представления комедии "Не в свои сани не садись". — "Ежегодник императорских театров", 1902–1903, вып. XIII, стр. 197–198). Путаницу в отнесении фразы С. П. Шевырева к комедии "Свои люди — сочтемся!" внес Ф. А. Бурдин в своих воспоминаниях об Островском (см. в наст. сб. на стр. 329).

О восторженном приеме "Картины семейного счастья" на чтении у С. П. Шевырева Островский вспоминал всю жизнь. Всего за полгода до смерти, 12 декабря 1885 года, в альбоме М. И. Семевского он записал: "Самый памятный для меня день в моей жизни: 14-е февраля 1847 года. <…> С этого дня я стал считать себя русским писателем и уж без сомнений и колебаний поверил в свое призвание" (Островский, т. XIII, стр. 302). Но, будучи благодарным Шевыреву за поддержку, Островский никогда не сходился с ним близко и оставался чуждым его взглядам.

35

Стр. 89. См. прим. 8 к воспоминаниям Н. В. Берга, стр. 511.

36

Стр. 89. Эти слова М. П. Погодина, а также приведенные Максимовым ниже высказывания о пьесе Е. П. Ростопчиной, А. С. Хомякова, И. И. Давыдова и В. Ф. Одоевского, взяты из книги Барсукова, стр. 69–74, тогда находившейся еще в рукописи и предоставленной С. В. Максимову ее автором.

37

Стр. 89. В «Современнике» (1843, N 11), а не в "Отечественных записках" был помещен фельетон А. И. Герцена "Записки Вёдрина", пародирующий путевой дневник М. П. Погодина "Год в чужих краях", печатавшийся в 1841–1843 годах в «Москвитянине». Пародия блестяще воспроизводила стилистическую манеру Погодина, высмеивая его консерватизм, скупость, поверхностность наблюдений и т. д.

38

Каждая вещь и каждое произведение имеют недостатки и достоинства (франц.).

39

Стр. 91. На Тверской улице в Москве в губернаторском доме (ныне дом Моссовета на ул. Горького) жил московский генерал-губернатор граф А. А. Закревский.

40

Стр. 91. "Покоиться до радостного утра" — неточная цитата из «Эпитафий» Н. М. Карамзина.

41

Стр. 91. В то время как высшая цензурная инстанция — Комитет 2 апреля 1848 года — рассматривала комедию "Свои люди — сочтемся!" (см. прим. 14 к воспоминаниям Н. В. Берга, стр. 513), в Москву по личному распоряжению Николая I был послан запрос шефа жандармов гр. А. Ф. Орлова об "образе жизни и мыслей" А. Н. Островского. А. А. Закревский, получив 9 апреля 1850 года бумагу, в свою очередь, запросил московский Коммерческий суд, где служил молодой драматург. Из суда уведомили, что Островский "не подавал повода к заключению о каком-либо неблагонамеренном образе мыслей". Московский обер-полицмейстер Лужин дополнительно сообщил, что Островский "ведет себя хорошо, имеет острые способности ума, склонные более к критическим сочинениям, <…> поведения и образа жизни <…> хорошего, но каких мыслей, положительно заключить невозможно" (Государственный архив революции и внешней политики). Закревский объединил донесения, опустил характеристику ума, могущую дать повод к дурному ее истолкованию, заменил неопределенный отзыв об образе мыслей положительным и послал 2 мая гр. Орлову секретное представление, в котором писал, что Островский "пользовался всегда хорошим мнением начальства и не подавал повода к заключению о неблагонамеренном образе мыслей. Поведения и образа мыслей <…> хорошего" (там же).

Несмотря на это, Николай I, прочитав комедию, на благожелательном отзыве Орлова написал: "Иметь под присмотром". Гр. Орлов по получении резолюции Николая I сообщил о ней 2 июня Закревскому, а также в корпус жандармов — С. В. Перфильеву, "дабы за Островским имелось секретное наблюдение и со стороны корпуса жандармов". Таким образом, с июня 1850 года Островский оказался под двойным негласным надзором — полиции и корпуса жандармов.

В связи с этим Островскому в 1851 году пришлось оставить службу в Коммерческом суде и добывать средства к жизни литературным трудом.

42

Стр. 91. А. П. Ермолов был человеком прогрессивных взглядов, близким к декабристам, которые даже рассчитывали на его поддержку в военном перевороте. В 1827 году Николай I уволил Ермолова в отставку.

43

Стр. 92. За что была «нахлобучка», неизвестно.

44

Стр. 92. Началась Крымская война (1853–1856).

45

Знаменательно, между прочим, то обстоятельство, что Щепкин не решился применить свои крупные силы к роли Любима в Москве. Он обдуманно и расчетливо приготовился полюбовать себя перед тою развеселою отобранною московскою публикою, которая выезжает в Нижний на ярмарку, куда и Михаил Семенович прибыл затем, чтобы дать девятнадцать спектаклей. Хитрый старик, малороссийского закала, оправдывал это намерение свое следующим образом (в письме к сыну 27 августа 1858 года): "Я выучил летом роль Любима Торцова нз комедии "Бедность не порок" Островского, в которой Садовский так хорош. Сыграть мне ее нужно было бы во что бы то ни стало. Это являлось потребностью моей души. В Москве я не мог ее сыграть, потому что это было бы не по-товарищески: я как будто бы стал просить себе сорок рублей разовых, между тем Садовский еще не получает и полного оклада. Роль сама по себе «грязна» (?!), но и в ней есть светлые стороны. Моя старая голова верно поняла; разогретое воображение затронуло неведомые дотоле струны, которые сильно зазвучали и подействовали на сердце зрителя. П. В. Анненков хотел написать статью, которая расшевелила бы Садовского. Он, бедный, успокоился на лаврах, думая, что искусство дальше идти не может, что при его таланте очень и очень обидно".[92] (Прим. С. В. Максимова.)

46

Река Сендега принимает воду этой речки Куекши и уносит ее в реку Меру, впадающую в Волгу. Сельцо Щелыково куплено было отцом драматурга, который проводил в нем каждое лето; там и скончался (в той же комнате, где умер и Александр Николаевич) и похоронен на погосте церкви села Никола-Бережки. К приходу его принадлежало Щелыково. Александр Николаевич похоронен здесь же, рядом с могилой отца. После смерти последнего (Николая Федоровича) имение досталось, по завещанию, вдове его (мачехе старших двух сыновей), у которой оно было куплено младшим (Михаилом Николаевичем) при участии старшего брата.[93] (Прим. С. В. Максимова.)

47

Стр. 96. Цитаты из неизвестного, очевидно утраченного, письма Островского к Максимову.

48

Стр. 98. См. прим. 8 к воспоминаниям Н. В. Берга, стр. 511.

49

Вообще, это время — начало пятидесятых годов — было переходною эпохою от гусиных перьев к стальным, от ассигнационного рубля к серебряному, от сальных свечей — к стеариновым, от курительных трубок — к папиросам и т. п., и в тех и других случаях с постепенностью, по градациям. (Прим. С. В. Максимова.)

50

Стр. 98. А. Н. Островский нередко создавал подробные планы своих пьес, например, для "Бедной невесты" и «Грозы» (Н. П. Кашин, Этюды об Островском, т. II, М. 1912, стр. 49–57, 325–329). Первоначальный план, набросанный драматургом для "Не так живи, как хочется", см. в воспоминаниях И. Ф. Горбунова, стр. 60. Работа Островского над своими пьесами заключалась в том, что, продумав идею, он эскизно набрасывал план пьесы, ее характеры, внося на поля отдельные выражения, реплики и диалоги действующих лиц, заметки и т. п., а потом постепенно отделывал ее, создавая иногда несколько редакций произведения (см. воспоминания М. И. Семевского, стр. 156, а также: Островский, т. XVI, стр. 249; П. В. Безобразов, Рукописи А. Н. Островского. — "Исторический вестник", 1890, N 2).

51

Стр. 98. Неточная цитата из книги Барсукова, стр. 61.

52

Стр. 99. Неточная цитата из книги Барсукова, стр. 86.

53

Стр. 99. Эти слова принадлежат не Т. И. Филиппову, а Н. Барсукову (Барсуков, стр. 67).

54

Стр. 99. А. А. Григорьев, являясь идеологом "класса среднего, промышленного", весьма последовательно защищал "старую извечную Русь", ориентируясь при этом на патриархальное купечество и городское мещанство. На этой основе вырос и его "культ Островского", которому он приписывал идеализацию патриархального русского купечества. Идейный, социальный смысл творчества драматурга остался ему чужд и непонятен. Отрицая социальную борьбу как средство переустройства общества, Григорьев и в произведениях Островского отказывался замечать их обличительную направленность и провозглашал его писателем спокойным, бесстрастным, "юмористическим без болезненности, прямым без увлечений в ту или другую крайность…" (Сочинения Аполлона Григорьева, т. I, СПб. 1876, стр. 63). Положительным в критике Григорьева было то, что он всегда утверждал высокую эстетическую ценность творчества Островского.

Отношения Островского и Григорьева складывались весьма сложно. Начало пятидесятых годов — время их самой большой близости. Островский высоко ценил в Григорьеве замечательный дар критика, редкий эстетический вкус, искренность и прямоту, никогда до конца не разделяя при этом, даже в пору увлечения славянофильством, его идейных позиций. С уходом драматурга в «Современник» их пути разошлись совсем, виделись они все реже и реже, хотя встречи и оставались дружескими. Григорьев никак не мог примириться с переходом Островского в лагерь «Современника», или, как он говорил, — к «тушинцам». Однако, сетуя на идейные разногласия с драматургом, он по-прежнему продолжал восхищаться его большим и сильным талантом.

55

Стр. 100. С. В. Максимов имеет в виду первую, более сжатую редакцию своих воспоминаний, опубликованных в журнале "Русская мысль" (о ней см. на стр. 523).

56

Стр. 101. Вольная передача письма А. Н. Островского в ответ на «вразумление», сделанное попечителем Московского учебного округа В. И. Назимовым по предложению министра народного просвещения кн. П. А. Ширинского-Шихматова (Островский, т. XIV, стр. 16).

57

Стр. 101. См. прим. 20 к воспоминаниям И. Ф. Горбунова, стр. 519.

58

Стр. 103. П. М. Садовский.

59

Стр. 103. А. А. Григорьев.

60

Стр. 106. См. прим. 16 к воспоминаниям И. Ф. Горбунова, стр. 517.

61

Стр. 106. Далее приведена неточная цитата из стихотворения "Московский поэт и петербургский обыватель" (Б. Н. Алмазов, Сочинения, т. II, М. 1892, стр. 320).

62

* * *

63

* Известная семья, замечательная выдающимися деятелями: старший, Евгений Федорович Корш, скончавшийся в глубокой старости, принадлежал литературе, как и брат его Валентин Федорович, бывший редактор "Санкт-Петербургских ведомостей". Младший брат, Леонид, известен был в Петербурге как владелец экипажной фабрики, изготовлявшей самые фешенебельные и прочные рессорные кареты, коляски и проч. Из сестер одна была замужем за известным нашим критиком Аполлоном Алекс. Григорьевым, другая — за К. Д. Кавелиным, третья — за профессором университета Никитой Ив. Крыловым, четвертая — за московским богачом А. К. Куманиным, а пятая расцветала в девицах во время молодости Ал. Ник. Островского. (Прим. С. В. Максимова.)

64

Стр. 107. Речь идет о Зинаиде Федоровне Корш, дочери профессора Московской медико-хирургической академии. Проф. Корш, рано умерший, оставил вдову с двумя сыновьями и пятью дочерьми, из которых Зинаида самая младшая. Островский был знаком с братьями Корш еще по гимназии, а во второй половине сороковых годов посещал их дом. Кроме стихотворения "Снилась мне большая зала", прямо адресованного З. Ф. Корш, Островский посвятил ей также акростих "Зачем мне не дан дар поэта" (см. воспоминания С. В. Максимова, стр. 108). Вполне возможно, что З. Ф. Корш послужила прототипом для образа Марьи Андреевны в "Бедной невесте": семья Корш, как и Незабудкины, жила на пенсию отца, вдова проф. Корша искала для своих дочерей состоятельных женихов.

65

В Беневоленском знающие люди находят схожие во многом черты с известным оригиналом, профессором университета по кафедре римского права.[94] (Прим. С. В. Максимова.)

66

Стр. 108. В. З. Головина (Воронина) — см. ее воспоминания, стр. 34.

67

"Вот что делают годы: из Аполлона я превратился теперь в Посейдона", — шутливо острил над собою Александр Николаевич в кругу близко знавших его в молодости друзей своих в Петербурге. (Прим. С. В. Максимова.)

68

Стр. 109. Заготовки А. Н. Островского к словарю опубликованы под заглавием [75] — Островский, т. XIII, стр. 305.

69

"Метеорское звание", которое носил знаменитый Любим Торцов, и сейчас применяется с удобством ко всем лицам подобной печальной профессии метеоров, и которым, с придатком характеристики «тепленького», "чуть тепленького", оттеняются настоящие, безвозвратно потерянные. «Доказывает» (свое превосходство) — ломается надменный человек, не желающий слушать чужих мнений и не умеющий отвечать по неразвитости; мысли в разброде, и голова занята лишь самим собой; гордо глядит, односложными словами отвечает, покручивая усы и даже мимоходом поглядывая в зеркало, и т. п. Объем статьи затрудняет дальнейшие наблюдения в этом направлении. Применение различных выражений из произведений Островского к случайным обстоятельствам обиходной жизни Горбунов довел также до виртуозности. Модест Иванович Писарев также знал почти всего Островского наизусть. (Прим. С. В. Максимова.)

70

Стр. 110. При переходе на третий курс Островский получил неудовлетворительную оценку по римскому праву. Не желая оставаться на юридическом факультете, он не стал пересдавать экзамена и покинул университет.

71

Хотя Островский и считал себя (по отцу) костромичом, родившись в Москве, но в разговоре его не замечалось признаков грубоватого низкого говора на о, — он, конечно, говорил и читал свысока, низким московским говором и, разумеется, без пересола замоскворецких кумушек. Зато Писемский упрямо сохранил говор своей чухломской родины, и это помогало ему доводить до полного слухового обмана особенно тех, кто слушал из соседней комнаты чтение "Плотничьей артели" и "Горькой судьбины". (Прим. С. В. Максимова.)

72

Стр. 115. Н. И. Давыдова, казначея московского дворцового ведомства. О спектаклях в Запасном дворце у Красных ворот см. воспоминания Н. А. Дубровского, стр. 347–348.

73

Стр. 116. Здесь и ниже, говоря о М. С. Щепкине, Максимов допускает много неточностей и передержек. Об истинных отношениях великого актера с Островским см. вступительную статью, стр. 13–14.

74

Стр. 116. Здесь Максимовым допущены две фактические неточности: когда славянофилы основали журнал "Русская беседа" (1856), 1) Островский не только идейно, но и фактически разошелся с ними. Он даже перепечатал в журнале «Современник» свою самую первую пьесу "Семейная картина", заявив тем самым о своем переходе на новые позиции. "Русской беседе" драматург отдал пьесу "Доходное место" только потому, что обещал это раньше (напечатана в N 1 журнала за 1857 год); 2) Т. Н. Грановский к этому времени уже умер (в 1855 году).

75

Стр. 116. А. А. Григорьев.

76

Стр. 117. Об исполнении М. С. Щепкиным ролей в пьесах Островского см. вступительную статью, стр. 13–14. С. В. Шуйский начинает играть в пьесах Островского с самого начала их появления в театре: Вихорева ("Не в свои сани не садись", 1853), Добротворского ("Бедная невеста", 1853), Иванова ("В чужом пиру похмелье", 1856) и др. Труднее входил в репертуар Островского И. В. Самарин. В 1854 году им была сыграна роль Мити ("Бедность не порок"), затем был перерыв, но с шестидесятых годов он становится неизменным участником спектаклей Островского: Бабаев ("Грех да беда на кого не живет", 1863), Оброшенов ("Шутники", 1864), Бастрюков ("Воевода", 1865), Кисельников ("Пучина", 1866), Шуйский ("Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский", 1867) и т. д.

77

Очень серьезные недоразумения, возникшие впоследствии в личных отношениях между Островским и Садовским, настолько странны и неожиданны, что разъяснение их приходится предоставить будущему. Они не имели особенно важных последствий: Садовский оставался прежним поклонником таланта и честным исполнителем его произведений; Островский первым решился подать руку примирения. Однако прежних теплых и близких отношений не установилось: не на мир они побранились (вопреки народной пословице) в то роковое время, когда от неумелого хозяйства вконец распадался московский Артистический кружок, в который наш драматург влагал всю свою душу.[95] (Прим. С. В. Максимова.)

78

Стр. 120. См. воспоминания И. Ф. Горбунова, стр. 54–55.

79

Стр. 121. И. Ф. Горбунов уезжал из Москвы в 1855 году в Петербург, на службу в Александрийский театр, а позже — на Нижегородскую ярмарку. С. В. Максимов отправился в 1856 году на север в качестве члена литературной экспедиции, предпринятой Морским министерством (см. воспоминания С. В. Максимова "Литературная экспедиция", стр. 159–166).

80

Стр. 121. В 1860 году Морское министерство командировало Максимова для исследования только что осваиваемой Амурской области. На обратном пути он должен был сделать обозрение сибирских тюрем и быта ссыльных. Результатом поездки явились две его книги: "На Востоке. Поездка на Амур в 1860–1861 гг. Дорожные заметки и воспоминания", СПб. 1864; "Сибирь и каторга", СПб. 1871.

81

Стр. 121. А. Ф. Писемский также участвовал в литературной экспедиции.

82

Стр. 122. Трудно сказать, какой конкретный случай имеет в виду Максимов. Однако несомненно, что мемуарист в отношении «Современника» тенденциозно сгущает краски и стремится представить Островского чужим человеком в редакции, что явно не соответствует действительности. Кроме того, если Островский и защищал своих старых друзей по "молодой редакции", то лишь тогда, когда это не противоречило его убеждениям. Так, несмотря на настойчивые просьбы своего друга А. Ф. Писемского подписать протест против демократического журнала «Искра», резко осудившего реакционную статью Писемского (см. прим. 11 к воспоминаниям А. Ф. Кони, стр. 553), Островский в феврале 1862 года решительно отказался это сделать.

83

Стр. 122. "Последние годы Речи Посполитой" Костомарова печатались с февраля по декабрь 1869 года, однако сведения о приезде А. Н. Островского в этом году в Петербург отсутствуют.

84

Стр. 123. Кому принадлежат эти слова, неизвестно.

85

Стр. 125. Строки из недошедшего до нас письма, по всей видимости, шестидесятых годов. Именно в это время Островский переживал состояние "возраставшей нужды": приходилось жить на две семьи (еще при жизни Агафьи Ивановны, не порвав с ней, Островский вступил в гражданский брак с Марией Васильевной Бахметьевой, от которого в шестидесятых годах появились дети — Александр, Михаил, Мария, Сергей). Расходы семьи увеличивались, а заработок Островского был небольшим. Ему хорошо платил Н. А. Некрасов (см., например, воспоминания С. Н. Худекова, стр. 306), но от театров — основной статьи дохода драматурга — он получал чрезвычайно мало: только императорские театры оплачивали драматургу пьесу, остальные пользовались ею безвозмездно. Материальное положение Островского начинает улучшаться лишь в семидесятые годы, когда было создано Общество драматических писателей, добившееся выплаты драматургам гонорара за пьесы, шедшие на провинциальной сцене.

86

Стр. 125. См. письмо драматурга С. В. Максимову от 6 ноября 1871 года (Островский, т. XIV, стр. 218). Посредничество Максимова с С. В. Звонаревым привело к заключению договора на издание шеститомного собрания сочинений Островского, но вскоре издатель, из-за расстройства дел, отказался от своих обязательств.

87

Стр. 125. Переговоры успеха не имели, см. письма С. В. Максимова А. Н. Островскому (Письма, стр. 213–220).

88

Стр. 125. Островским написано сорок семь оригинальных пьес.

89

Переводных пьес восемь[96] и написанных в сотрудничестве с двумя лицами: г. Соловьевым — четыре пьесы и г. Невежиным — одна.[97] Из оригинальных пьес семь написаны стихами. (Прим. С. В. Максимова.)

90

Стр. 126. Строки из стихотворения Ф. Б. Миллера, прочтенного им 9 апреля 1872 года на вечере, посвященном двадцатипятилетию литературно-драматической деятельности Островского. Напечатано в книге Н. А. Кропачева "А. Н. Островский на службе при императорских театрах", М. 1901, стр. 3.

91

"Материалы для словаря русского народного языка"

92

Стр. 94. Письмо М. С. Щепкина к сыну приведено с искажениями, извращающими его смысл. Вот подлинный текст письма:

"Любезный сын и друг, спасибо тебе за письмо, сожалею, что тебе нельзя было в это время иметь отпуск, и вместе с тем и рад, что правитель Канцелярией в отлучке: это дает тебе более деятельности и средств более вникать в устройство всей машины судопроизводства в матушке-России, которая так сложна, и верь мне, что это шаг вперед, а особливо в глазах такого начальника, как Г. Грот. Теперь о себе — я в Нижнем играл 19 спектаклей и из них 14 сряду каждый день и ничего, старость не совсем одолела, и все это за самую ничтожную плату, и в глазах многих, и в том числе и матери, это унизительно, а я думал иначе. Живя на даче нынешнее лето, я от скуки выучил роль Любима Торцова из комедии "Бедность не порок", в которой Садовский так хорош, но сама по себе роль при его игре грязна, чем более я вникал в оную, тем более убеждался, что в ней можно отыскать чисто человеческую сторону, и тогда самая грязь не будет так отвратительна, но как я не слишком доверял моей старой голове, то мне нужно было для полного убеждения ее сыграть где-нибудь — в Москве играть ее было неловко; первое, — что я получаю большую поспектакльную плату, и просить роль — все равно что просить 40 рублей серебром, и в отношении товарищества было неловко, я как будто из зависти к Садовскому решился показать его слабую сторону в этой роли, все это не в моей натуре — мое поприще уже оканчивается, а он еще не получает и полного оклада жалованья, а сыграть мне было нужно эту роль, это было потребность души — вот причина моей поездки, а тут не знали! я бы еще меньше взял, лишь бы только мог сыграть эту роль; это жертва для искусства, которому я отдал всю жизнь мою, и теперь не раскаиваюсь, несмотря на общий говор; я уже пережил те годы, в которые этот говор мог бы иметь влияние на меня, а особливо когда на деле вышло, что я не ошибался и что моя старая голова верно поняла дело и разогретое воображение затронуло нетроганные доселе струны и оне зазвучали сильно и подействовали на душу зрителей. Анненков, издатель Пушкина, хотел написать об этом статью, которая расшевелила бы Садовского и подвинула его вперед, а то он, бедный, успокаивался уже на лаврах, думая, что искусство дальше идти не может, а это грустно, больно грустно; дай бог чтобы он <под>винулся, с этой мыслью и при его таланте он подвинулся в искусстве. <…>

Целую тебя много раз. Твой друг и отец М. Щепкин" (в сб. "А. Н. Островский — драматург", изд. "Советский писатель", М. 1946, стр. 226).

93

Стр. 94. Усадьба Щелыково была куплена А. Н. и М. Н. Островскими в 1867 году.

94

Стр. 107. То есть с Н. И. Крыловым.

95

Стр. 120. Причиной испортившихся отношений между драматургом и актером, возможно, послужило недовольство Островского поведением и творческим режимом Садовского, который, надеясь на опыт и интуицию, работал над ролями все меньше и меньше, проводя чрезмерно много времени с приятелями и все более пристращаясь к вину. Вследствие этого он 9 сентября 1865 года, играя роль воеводы в одноименной комедии Островского, по-настоящему уснул на сцене (см. воспоминания К. Н. Де-Лазари, стр. 391). Вполне вероятно, что возникшие между артистом и драматургом недоразумения усугублялись и какими-то разногласиями по ликвидации хозяйственных неурядиц Артистического кружка. На это как будто и намекает С. В. Максимов. Примирение между Островским и Садовским произошло, по всей видимости, в марте 1872 года, в дни юбилея драматурга (25 лет литературной деятельности).

96

Стр. 125. Островским переведено двадцать две пьесы.

97

Стр. 125. См. прим. 8 к воспоминаниям Н. А. Кропачева, стр. 556.