Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII веке - [24]
Тогда же новгородский летописец внёс в свою летопись известие о том, что «убиша князя Вячко немьци в Гюргеве, а город взяша».
В том же году Новгород и Псков заключили мир с Ригой, по которому отношения в Эстонии оставались неурегулированными, но немцы должны были признать права русских на землю лэттов, «и подать, которую те (т. е. русские) собирали в Толове, возвратили им». Падение Юрьева дало известный перевес немцам, получившим возможность жестоко подавить сопротивление эстов.
На следующий год под руководством папского легата (посла) Вильгельма Моденского был организован большой поход 20-тысячного войска из Риги и Готланда по льду на остров Саремаа (Эзель). Эзельские замки Монэ и Вальдэ были взяты, сопротивлявшиеся жестоко истреблены, а всё население острова принуждено к крещению и обложено тяжёлыми повинностями. Папская курия со своей стороны обратилась с воззванием ко всем русским, нагло требуя от них оказания помощи… епископу Ливонии; курия поспешила организовать в 1224 г. дерптское епископство, что не помешало, впрочем, новому епископу в том же году признать себя вассалом соперничавшего с папой германского императора, который взял под свою «защиту» всех «вновь обращённых» в Ливонии, Эстонии, Самбии, Пруссии, Семигаллии. По возвращении легата из Ливонии папа Гонорий III в 1227 г. обратился «ко всем королям Руссии», склоняя их подчиниться своей власти и прекратить борьбу с немецкими захватчиками, а в противном случае, угрожая вторжением; «твёрдо соблюдая мир с христианами Ливонии и Эстонии, — писал папа, — не препятствуйте успехам веры христианской, чтобы не подвергнуться гневу божьему и апостольского престола, который легко может, когда пожелает, покарать вас…»
Итак, всем русским княжествам, их независимости, русской культуре угрожала смертельная опасность. С одной стороны, на востоке татаро-монголы подготавливали новый удар, с другой стороны, с запада Русь теснили крестоносцы, которых поддерживали Германия, папская курия, Дания, Швеция.
В то же время в юго-западной Галицко-Волынской Руси продолжалась напряжённая борьба с постоянными вторжениями венгерских королей и польских князей, которые стремились подчинить и поделить между собой галицко-волынские земли; за спиной Венгрии и Польши, освящая их войну с русскими «схизматиками», стояла та же папская курия, жаждавшая взвалить новое ярмо на плечи русского народа, отнять у него земли, разорить его «десятиной» в пользу церкви, уничтожить самобытную культуру Руси и русский язык насильственно заменить латинским. Грозные годы переживала русская земля, и опасность усиливалась тем, что далеко не все князья и правители на Руси сознавали нависшую над родиной угрозу.
При таких условиях князь Ярослав Всеволодович, внук Юрия Долгорукого, в 1226 г. по приглашению бояр в третий раз занял новгородский стол. Он прибыл в город вместе со своими малолетними сыновьями Фёдором и Александром. И на этот раз князь, пользуясь тем, что ему удалось осуществить успешные походы против литовцев (1226) и против еми (1227, 1228), принял меры к усилению своей власти в Новгороде. Он добился отставки новгородского архиепископа Антония, заменив его своим ставленником Арсением; нарушая договор, он рассылал своих судей по Новгородской земле, т. е. укреплял свой аппарат власти.
В 1228 г. Ярослав Всеволодович решил предпринять крупное наступление на немецких крестоносцев. Он привёл свои полки из Переяславля и властно заявил боярскому совету: «хочю ити на Ригу». Шатры княжеских полков раскинулись под Новгородом, а часть войск стала на постой в самом городе. Новгородские бояре со своей стороны решили использовать поход как средство избавиться от энергичного князя.
Псковское же боярство пошло ещё дальше. Уже в 1227 г. оно фактически порвало отношения с Ярославом. Когда же князь вздумал посетить Псков, то местные бояре, не без содействия новгородских, распустили слух, что он «везеть оковы, хотя ковати вяцьшее (т. е. знатные) мужи», и, затворив город, не впустили Ярослава.
Узнав о подготовке похода на Ригу, эти бояре официально порвали с Новгородом и вновь заключили договор с Ригой, по которому даже предусматривалась рижско-псковская взаимопомощь в случае осложнений между Псковом и Новгородом. Псковские бояре прямо заявили немцам: «то вы, а то новгородьци, а нам не надобе, но оже пойдуть на нас (новгородцы), то вы нам помозите». Рижские правители с готовностью ответили согласием, а гарантии «союза» получили у псковских бояр 40 мужей в залог.
Тогда же псковские изменники, предав русские интересы, самовольно «уступили» немецким захватчикам «права» на земли эстов, лэттов и ливов, а княжескому послу, который требовал участия Пскова в походе на немцев и выдачи политических главарей, ответили отказом.
Пытаясь оправдать эту измену, псковские бояре и купцы ссылались на то, что предыдущие походы на немецких крестоносцев не были удачны, не привели к миру и что псковская земля и торговля вследствие этого терпели ущерб. Таким образом, отсутствие твёрдой власти в Новгороде, отсутствие чёткой военно-политической программы в прибалтийском вопросе ослабило позиции Руси не только в прибалтийских землях, но и усилило противокняжескую оппозицию в среде городского боярства и купечества.
