Александр Македонский. Убийство в Вавилоне - [73]
По всей видимости, это одеяние принадлежало самому Киру, и Александр решил, что будет короноваться именно в нем. Описание церемонии коронации персидских царей можно найти у Плутарха в его сочинении «Жизнь Артаксеркса» (этот персидский царь умер в 359 г. до н. э.).
Там [возле гробницы] стоял храм, посвященный богине войны, которую некоторые могли бы сравнить с Минервой. В него должен был вступать тот, кому предстояло взойти на престол. Там ему следовало снять с себя прежние одежды и надеть ту, которую носил Кир, прежде чем стал царем.
Македонский-полководец короновался под именем Александра I Персидского, но, не желая ни в чем уступать Киру, он еще взял себе дополнительный титул — Александр Великий.
Конечно, все это можно объяснить стремлением царя угодить его новым персидским подданным, однако его европейские солдаты и полководцы почувствовали себя оскорбленными. Они много лет сражались с персами и, как оказалось, всего лишь ради того, чтобы их собственный полководец стал вести себя, словно персидский царь. А между прочим, еще за три года до похода в Индию Александр пытался ввести у себя при дворе некоторые из обычаев персидского двора.
Во время празднеств в Бактрии в 327 г. до н. э. по случаю подавления восстания в Согдиане Александр ввел при дворе обычай проскинезы. Так называлась церемония, в ходе которой подданные персидского царя, оказавшись перед владыкой, должны были низко кланяться ему и целовать царскую обувь. В Греции и Македонии о подобном и помыслить было невозможно: там придворные просто должны были стоять в присутствии монарха, а военачальники приветствовали его обычным военным приветствием, прикладывая сжатый кулак к груди. Единственным местом, где практиковалась проскинеза, были храмы, где верующие простирались ниц перед изображениями богов. По словам Арриана, идею о введении при дворе этого обычая Александру подсказал во время пира персидский вельможа, перешедший к нему на службу.
«Македоняне должны воздавать царю божественные почести, — сказал он. — Нет никаких сомнений в том, что, когда Александр покинет этот мир, он станет богом. Поэтому будет намного лучше, если божественные почести будут ему воздаваться, пока он жив».
Наверняка тот, кто подбросил Александру эту идею, просто хотел понравиться царю и вряд ли считал, что македонянин серьезно отнесется к этому предложению. Однако Александр, очевидно, воспринял все очень серьезно, потому что практически сразу повелел, чтобы все, кто находился на пиру, упали перед ним ниц. Македоняне не поверили своим ушам и не спешили выполнять столь странную просьбу. Большинство из них, несомненно, решило, что царь шутит. Однако когда Александр увидел, что македоняне не желают ему подчиниться, он пришел в ярость. Но тут заговорил один человек — царский писец Каллисфен.
Он встал, говоря так:
«Я убежден, что нет таких почестей, которых Александр не заслуживал бы. Однако следует различать почести, воздаваемые смертным, и почести, которые воздают богам… Александр не раз доказал на деле, что он храбрейший из храбрых, самый величественный из всех царей и величайший из всех полководцев… Но даже Гераклу при жизни не воздавались божественные почести… Молю тебя, Александр, не принимай чужеземных обычаев, не забывай о Греции. Ведь именно ради нее ты отправился в этот поход…»
Александр пришел в ярость, услышав его слова, а греки и македоняне, наоборот, рукоплескали ему.
Тем не менее Александр приказал всем своим гостям при приближении кланяться ему, и практически все в конце концов подчинились и сделали так, как он им сказал. А когда Каллисфен все же отказался выполнить это обряд, Александр приказал его арестовать за неуважение, проявленное к его величеству (после этого вместо Каллисфена царским писцом стал Евмен, который вел придворный дневник и присутствовал на последнем пире Александра).
Александр продолжал вести себя так, словно он — персидский царь, и спустя несколько недель это едва не стоило ему жизни. Он отправился охотиться на вепря, но так напился, что во время погони упал с лошади, а вепрь развернулся и бросился в атаку. К счастью, рядом оказался один из молодых придворных, который стремительно бросился на выручку царю и убил вепря. Однако, согласно персидскому придворному церемониалу, первым на охоте убить животное должен был царь. Александр страшно разгневался от такого нарушения правил и, вместо того чтобы наградить своего спасителя, приказал высечь его. Юноша, между тем, был сыном знатного македонянина, а поркой наказывались только рабы. Очевидно, некоторые придворные оказались настолько рассержены подобным наказанием, что составили заговор с целью убить царя, когда тот будет спать. Спасло Александра лишь то, что он оказался мертвецки пьян и не дошел до своего шатра. Когда заговор был раскрыт, всех заговорщиков казнили, а вместе с ними был казнен и Каллисфен, которого Александр назвал организатором этого злоумышления.
