Александр Македонский. Убийство в Вавилоне - [38]

Согласно сообщению Юстина, Павсаний убил Филиппа в отместку за то, что тот отказался наказать своего военачальника Аттала, который изнасиловал Павсания.

Аттал пригласил его на пир, напоил и не только сам удовлетворил с ним свою похоть, но и позволил поступить с ним, как с блудницей, всем, кто разделял с ним трапезу, из-за чего тот стал объектом насмешек со стороны своих сверстников. Разъяренный таким отношением, Павсаний часто жаловался Филиппу, однако ему под разными предлогами отказывали; продолжая подвергаться насмешкам и видя, как его враги пользуются благосклонностью военачальника, он в конце концов обратил свою обиду на самого Филиппа.

Диодор в своем сочинении также упоминает об изнасиловании, однако добавляет еще один мотив для убийства. По его словам, Павсаний был любовником македонского царя, и причиной убийства стала ревность, поскольку Филипп предпочел ему другого мужчину.

Павсаний, один из телохранителей царя, был очень любим Филиппом за его красоту. Когда он заметил, что Филипп начал испытывать сильную страсть к другому Павсанию (этого человека звали так же, как его самого), он стал оскорблять царя и назвал его гермафродитом и человеком, который принимает заигрывания первого встречного.

По мнению Плутарха, новая царица Клеопатра, племянница Аттала, тоже оказалась замешана в изнасиловании Павсания. Однако более интересно предположение Плутарха о том, что именно Олимпиада и Александр всячески поощряли Павсания отомстить и убить царя.

Вскоре после того Павсаний, оскорбленный по наущению Аттала и Клеопатры, не получив у Филиппа удовлетворения за свое бесчестие, улучил возможность и убил его. Вина за это по большей части ложится на Олимпиаду, которая, как говорят, всячески поощряла и подбивала оскорбленного юношу отомстить; некоторые подозревали в этом также и самого Александра.

Юстин также обвиняет Олимпиаду в том, что она воздействовала на Павсания из-за того, что Филипп развелся с ней. Этот автор говорит о том, что тут был замешан и Александр, потому что его отец к тому моменту уже назначил наследником Арридея.

Некоторые были даже уверены в том, что его [Павсания] совершить подобное злодеяние подстрекала Олимпиада. Мать Александра и сам Александр знали о том, что его отец должен пасть жертвой убийцы; за то, что Филипп дал ей развод и предпочел жениться на Клеопатре, Олимпиада чувствовала себя оскорбленной ничуть не меньше, чем Павсаний за то насилие, которому его подвергли. Что до Александра, то, как говорят, он опасался, что его сводный брат [Арридей] может стать его соперником в борьбе за престол.

Теперь невозможно доказать, подстрекали или нет Александр и Олимпиада Павсания, поскольку того убили при попытке скрыться с места преступления. В те времена подозрений добавил и тот факт, что главный телохранитель царя Пердикка убил Павсания, вместо того чтобы допросить его, а после оказался одним из наиболее преданных сторонников Александра в борьбе за престол. Олимпиада в момент убийства Филиппа находилась за пределами Македонии, однако она вполне могла тайно переписываться с сыном и подсказывать ему, как лучше воздействовать на потенциального убийцу. По словам Юстина, жестокая расправа, которую Олимпиада учинила над Клеопатрой и ее ребенком сразу по возвращении в Пеллу, убедила многих в том, что это именно она стояла за покушением на царя.

Затем она [Олимпиада] заставила Клеопатру, из-за которой ей пришлось развестись с Филиппом, удавиться, сначала перед этим умертвив дочь прямо на руках у несчастной матери, и наслаждалась, наблюдая ее мучения, которые она ускорила, став причиной смерти ее мужа.

Действительно, если свидетельство Юстина верно, тогда Олимпиада фактически признала, что сама спровоцировала смерть бывшего мужа.

В довершение всего, она посвятила Аполлону клинок, которым был убит царь, и назвала его Миртала, тем самым именем, которое Олимпиада носила до замужества. И все эти вещи она делала, ни от кого не скрываясь, точно опасалась, что еще недостаточно свидетельств того, что это она сама все устроила.

Словом, какова ни была бы правда о смерти Филиппа, но Александр сохранил за собой македонский престол. И если Юстин прав и Арридей все-таки был назван наследником, тогда получается, что его младший брат во второй раз перешел ему дорогу, узурпировав власть. Тем не менее, уничтожив всех остальных своих соперников, Александр не только сохранил Арридею жизнь, но даже не изгнал его, как он это сделал с Атталом. Мы можем только предположить, что Александр все же любил своего брата. Однако о подлинных чувствах к нему Арридея исторические источники, к сожалению, ничего не сообщают. Но в то время у него, несомненно, были очень серьезные причины обижаться на младшего брата и даже, вероятно, думать о возможном убийстве. Однако это еще не конец истории. В самом начале войны Александра с Персидским царством несчастного Арридея вновь унизили на глазах у всех.

У себя в Македонии Александр довольно быстро укрепился на троне. Однако оказавшиеся под властью македонян земли сочли смерть Филиппа слишком удобным поводом, чтобы попытаться избавиться от македонского господства. Весной 335 г. до н. э. Александр с удивлением узнал о том, что восстание началось сразу во Фракии и Иллирии, и немедленно выступил на его подавление. Хотя армии Александра встретили жестокое сопротивление, он действовал быстро и решительно на обоих фронтах, и вскоре порядок был восстановлен. Однако в Греции распространился слух о том, что Александр погиб в одном из сражений, и это вызвало новый мятеж в некоторых городах, подвластных Македонии. В Фивах, например, горожане вырезали весь македонский гарнизон. Едва покончив с восстанием во Фракии и Иллирии, Александру пришлось выступать на подавление мятежа в Южной Греции. И снова молодой царь доказал свое умение действовать быстро и решительно. Город Фивы был взят штурмом практически мгновенно, а вся фиванская армия полностью уничтожена. Именно здесь Александр впервые применил стратегию, которую впоследствии будет не раз использовать с неизменным успехом. В назидание всем остальным он сурово наказал граждан Фив. Город был разрушен до основания, шесть тысяч жителей были убиты, а тридцать тысяч проданы в рабство. С другими городами он обещал поступить великодушно, если их жители сдадутся без боя. Восставшие покорились, и Александр сдержал свое слово. Отныне жители всех городов мира знали, какая участь их ждет, если они вздумают сопротивляться македонской армии, и, наоборот, насколько все может закончиться благополучно, если они капитулируют. В ходе следующих кампаний подобная стратегия не раз приносила свои плоды, так как многие города открывали ворота при одном приближении Александра; это позволило ему стремительно захватывать новые территории и сохранило жизни многим солдатам его армии.