Александр Македонский - [68]

Дело Гарпала являлось еще одним грозным симптомом: оно свидетельствовало о начинающемся распаде огромного государства, созданного Александром, о его поразительной непрочности, которую оно унаследовало от Ахеменидской державы. Располагая всего 6 тыс. воинов, Гарпал ушел от Александра, и могущественнейший владыка ничего не мог с ним поделать.

Действия Александра в последний год его жизни свидетельствуют о том, что он продолжал проводить политику, которая уже была намечена им после битвы при Иссе, а затем (и в особенности после битвы при Гавгамелах) со все большей последовательностью воплощалась в жизнь, – сплочение разноплеменного населения огромной державы в массу подданных великого царя.

Средства, которыми Александр пытался достичь своих целей, с расстояния в две с лишним тысячи лет кажутся примитивными и прямолинейными. Находясь в Сузах, он устроил, согласно персидскому обычаю, грандиозное свадебное торжество: по его приказу 10 тыс. македонских воинов женились на персиянках и других азиатках. Все новые семейные пары получили богатые подарки.

Первым среди женихов был сам Александр, ранее уже взявший в жены Роксану. Теперь он сочетался браком со Статирой, дочерью Дария III, и Парисатидой, дочерью Артаксеркса III Оха. Вскоре после смерти Александра Статира была убита по приказу Роксаны [Плутарх, Алекс, 77], очевидно, тяжело переживавшей появление неожиданной соперницы, да еще царского рода. Как сложилась дальнейшая жизнь Парисатиды, неизвестно; видимо, сколько-нибудь заметной роли при особе Александра она не играла.

В церемонии принимали участие и ближайшие к Александру люди: Гефестион, Кратер, Пердикка, Птолемей, Евмен, Селевк, Неарх. Гефестион должен был жениться на Дрипетиде, также дочери Дария III; Александр хотел закрепить родственными узами сбои дружеские отношения с ним, включить его потомков в царскую семью. Вскоре Гефестион умер, а после кончины Александра Дрипетида, как и ее сестра, была убита по приказу Роксаны.

Кратер также был включен в царскую семью. Он получил Амастрину, дочь Оксиарта, брата Дария III; однако, едва Александр умер, супруги расстались и с согласия Кратера Амастрина вышла замуж за Дионисия из Гераклеи [Мемнон, 4, 4; Страбон, 12, 544; Ст. Виз., «>мбфсЯнз]. Пердикка, сын Оронта, в тот момент телохранитель и один из самых близких к Александру людей, получил в жены дочь Атропата, сатрапа Мидии. Птолемею, сыну Лага, также телохранителю и близкому другу Александра, досталась Артакама (Апама), дочь Артабаза. В 321 г. Птолемей женился на Евридике, дочери Антипатра [Павсаний, 1, 6, 8; Порфирий Тир., 3, 6; 4, 5], несомненно по политическим мотивам. К этому времени, по всей вероятности, его брак с Артакамой уже не существовал. Евмену, сыну Гиеронима, состоявшему при Александре в должности грамматевса, последний дал в жены Артониду, другую дочь Артабаза. Судя по тому, что Артонида родила нескольких детей [Плутарх, Евмен, 19], их брак был счастливым. Неарх, к моменту свадьбы уже завершивший свое плавание, стал мужем дочери Барсины от Ментора. Наконец, Селевк, сын Антиоха, к 324 г. пробившийся в ближайшее окружение Александра, женился на Апаме, дочери Спитамена. Селевк любил Апаму; ее именем названы три города, которые он впоследствии основал [Аппиан, Сир., 57; Ливии, 38, 13, 5; Ст. Виз., рбмеЯб], в том числе один из самых крупных греческих городов Сирии. В 300 г. Селевк женился на Стратонике, дочери Деметрия Полиоркета, явно из политических соображений; очевидно, к тому времени Апама уже скончалась. Всего Александр женил на иранских аристократках около 80 своих Дружинников [Арриан, 7, 4а 4–8; Диодор, 17, 107, 6; Плутарх, Алекс, 70; Юстин, 12, 10, 9 – 10; Руф, 10, 3, 11; Афиней, 12, 538 – 539а; Элиан, 8, 7].

Смысл всей этой торжественной церемонии очевиден. Сам Александр в своем новом качестве зятя одновременно и Дария III, и Артаксеркса III становился законным правопреемником Ахеменидов; его власть приобретала, таким образом, легальное оформление. Если бы Статира родила Александру сына, он объединил бы в себе кровь Аргеадов с кровью Ахеменидов и мог бы быть на законном основании царем и Македонии, и Азии. Придворные Александра, его ближайшие соратники получили свое место в иранской аристократической среде и в царской семье; многообразные я сложные кровнородственные связи должны были заинтересовать и тех и других в сохранении и укрепления вновь созданного государства и правящей династии. Наконец, персидские браки солдат Александра должны были создать новых людей, которые являлись бы б осознавали бы себя и персами, и македонянами.

Добиться осуществления своих целей Александру не удалось. И дело не только в том, что какие-то семьи распались, а какие-то оказались устойчивыми и даже счастливыми в браке, устроенном по царскому приказу. Греко-македонская, преимущественно македонская, верхушка оставалась замкнутой элитой, куда персам доступа не было. Ее связи с иранской аристократией политического значения не имели.

То же самое можно сказать и о рядовых греко-македонских воинах. Они не забывали о своем греко-македонском происхождении и вовсе не желали делить с персами и прочими азиатами свое особенное место в государстве и при Александре. Свадьбы, которые Александр устраивал, его греко-македонские солдаты рассматривали как еще один шаг на пути „варваризации“ самого царя и его окружения; они испытывали глубокое недовольство всем происходящим [ср.: Арриан, 7, 6, 2]. К этому присоединилось еще одно обстоятельство. К Александру в Сузы прибыли сатрапы из различных новых городов и областей его государства и с ними около 30 тыс. юношей (Александр называл их эпигонами, т. е. потомками) местного происхождения, которые в свое время были по приказу царя отобраны и прошли обучение македонскому воинскому мастерству. Из них Александр организовал особую воинскую часть, желая противопоставить ее постоянно бунтовавшим македонянам [Диодор, 17, 108, 1–3; ср.: Плутарх, Алекс, 71]. Александр принимал меры и для того, чтобы ликвидировать чисто македонский характер дружины: в отряды дружинников-всадников были зачислены бактрийцы, согдийцы, арахосийцы, дрангиане (зарангазцы), арии, парфяне и персы-эваки.