Александр Македонский - [15]

Однако все попытки царя сплотить македонян и греков с персами потерпели крах. Персы, еще хорошо помнившие о своей недавней независимости и господствующем положении в государстве, ненавидели завоевателя и были слишком ненадежной опорой. Недовольство греков и македонян продолжало расти. Особенно сильное возмущение воинов вызвало решение Александра включить в армию те 30 тысяч молодых персов, которые по его приказу проходили у греков обучение военному делу.

Персы – в греческой армии? Неслыханное оскорбление для ветеранов, покрытых шрамами от ран, полученных в боях с теми же персами.

Еще одним из шагов Александра к созданию единого государства из подданных, принадлежавших к разным культурам, была… грандиозная свадьба, на которой он взял в жены сразу двух женщин: Статиру, старшую дочь царя Дария, захваченную в плен несколько лет тому назад, и еще одну персидскую царевну. Первую спустя год убила из ревности Роксана, судьба второй неизвестна.

Своих друзей Александр также одарил женами из знатных персидских фамилий, не спрашивая их согласия и не слишком считаясь с их желаниями. А всего, по свидетельству Арриана, до 10 тыс. македонян взяли себе жен из местных. Все они получили подарки от царя.

Когда об этом узнала его мать Олимпиада, она написала сыну:

«Раньше, когда ты еще не был так богат, ты приобретал друзей, делая подарки. Теперь же твои подарки столь огромны, что они ставят людей на один уровень с царями: вместо того чтобы приобретать друзей, ты множишь соперников».

Тщеславие не позволило Александру послушаться совета матери. Она была единственным человеком, упреки которого Александр выслушивал без гнева, но и ей царь не позволял вмешиваться в свои дела.

Кстати, большинство своих персидских жен воины Александра так и оставили в Персии: те им были совершенно ни к чему. Например, Птолемей, сводный брат (если верить легенде) и ближайший друг Александра, в письмах к своей супруге, знаменитой Таис, вынужден был оправдываться за свою женитьбу, объясняя ее исключительно царской волей.

Серьезная реформа произошла в армии: была подготовлена и обучена по македонскому образцу фаланга численностью в 30 тыс. юношей из азиатских народов. Местные аристократы зачислялись даже в элитную тяжеловооруженную конницу гетайров. Беспокойство македонян вылилось в открытый бунт в августе 324 г. до н.э., когда простые солдаты обвинили царя чуть ли не в предательстве.

Но Александр уже мог не слишком считаться с армией.

Казнив 13 зачинщиков и демонстративно игнорируя солдат, Александр принудил к повиновению армию, которая уже не мыслила себе иного полководца, кроме Александра.

Новые планы Александра

В феврале 323 г. до н.э. Александр остановился в Вавилоне, где стал планировать новые завоевательные войны. Ближайшей целью были арабские племена Аравийского полуострова, в перспективе намечалась экспедиция против Карфагена. Пока готовился флот, Александр строил гавани и каналы, формировал войска из новобранцев, принимал посольства.

Незадолго до этого, осенью 324 г. до н.э., Александр испытал горечь серьезной потери: в Экбатане умер его любимец Гефестион, друживший с царем с детства и проделавший с ним весь поход. Гефестиона похоронили в Вавилоне с царскими почестями.

Став властителем Азии, Александр перестал смотреть на персов как на покоренный народ, пытался уравнять победителей с побежденными и соединить их обычаи в единое целое. Вначале это касалось только неких внешних форм: восточные одежды, гарем, персидские придворные церемонии. Впрочем, он не требовал их соблюдения от македонцев, просто Александр пытался править персами так, как их прежние цари.

В историографии не существует единого мнения о титулатуре Александра: принятием титула «царь Азии» новый царь мог указывать на преемственность своего государства с империей Ахеменидов или же, наоборот, старался подчеркнуть радикальное отличие новой державы от Персии, поскольку не использовал такие титулы Ахеменидов, как «царь царей» и проч.

В родные края тем временем вернулись 10 тыс. солдат, и за каждым следовало несколько повозок с добром, отобранным у жителей азиатских городов. Добыча прибыла в Грецию вместе с бесчисленными рассказами о невиданных странах и племенах, о кровавых битвах и блистательных бескровных победах. Первые ростки легенды об Александре Великом появились на свет.

Сам же царь окончательно обосновался в Вавилоне, даже и не думая возвращаться в Грецию и тем более в крошечную Македонию, и начал готовиться к новому походу, теперь уже на запад – на Карфаген.

Карфаген в это время представлял собой мощное государство в западном Средиземноморье. Практически монополизировав всю торговлю в этом регионе, пунийцы (так называли карфагенян римляне) сосредоточили у себя в руках несметные богатства, которые ничем не уступали богатствам Персии и Индии.

В Вавилон из разных уголков державы подтягивались все новые и новые воинские подразделения, укреплялся флот, шла реорганизация в высшем командном составе армии. Поход на запад обещал новые блестящие победы и огромные богатства.

Александр считал, что только с помощью страха, внушаемого подданным, он сумеет сохранить власть. Ему нужно было постоянно поражать воображение покоренных народов грандиозными предприятиями, все новыми победами внушать им веру во всесилие правителя. Только так надеялся он удержать в повиновении многочисленные подчиненные ему народы.