Александр Лукашенко. Контуры белорусской модели - [2]

Александр Солженицын писал о белорусах как о «кротком народе», который живет в «печальной скудости» в своей «скорб­ной Белоруссии». «Горемычными» называл своих земляков- белорусов и поэт из фронтового поколения Микола Аврамчик. Один из исследователей белорусской идентичности и руководи­тель Центра международных программ Белорусского государ­ственного университета в Минске Михаил Маслюков обращает внимание на минорность почти всех белорусских народных песен, ибо «в песне - душа народа»: «Белорусы - грустная и меланхоличная нация добрых людей, которые не приемлют революционных изменений в своем жизненном укладе, в стиле жизни вообще и в мышлении в частности».

Мы знаем, однако, что в годы Второй мировой войны в завое­ванной фашистами Европе именно в Белоруссии (а также в Сербии) гитлеровские оккупанты встретили самое ожесточен­ное сопротивление всего народа. Только в Белоруссии и Сербии в тылу немецких армий были освобождены от врага большие территории и созданы партизанские отряды, которые на протя­жении трех лет вели войну с германскими войсками, оттягивая на себя десятки дивизий. Даже некоторые из военных историков западных стран были вынуждены признать, что партизаны Белоруссии в 1942-1944 гг. вывели из строя больше солдат про­тивника, чем войска Англии и США во время военных кампаний в Северной Африке и Италии. В годы Второй мировой войны в ее огне погиб каждый третий белорус, каждый шестой поляк, каждый восьмой украинец и каждый десятый югослав. Однако еще недавно многие из политиков и публицистов тех стран Европы, которые воевали в годы Второй мировой войны на сто­роне Гитлера, или тех стран, которые создали у себя коллабора­ционистские режимы, помогавшие ему, имели наглость называть спокойную и миролюбивую Белоруссию, открытую для гостей и для сотрудничества, но не для диктата, «последней диктатурой в Европе».

После войны территория Белоруссии оказалась самой разо­ренной и разрушенной в послевоенной Европе. Восстановление республики происходило быстро, что было возможно только при помощи и поддержке всех других республик Советского Союза. На протяжении всего 30 лет - с 1950 по 1980 г. - в Белоруссии была создана одна из наиболее сильных и нау­коемких экономик в СССР с преобладанием таких отраслей, как машиностроение, химическая промышленность, нефтеперера­ботка, производство оборонных систем и средств связи. По уровню жизни и по производству валового внутреннего продук­та (ВВП) на душу населения Белоруссия занимала второе место в СССР, обогнав Украину. В ней в середине 1980-х гг. сложилась самая высокая в стране (после Москвы и Ленинграда с их при­городами) концентрация квалифицированной рабочей силы и инженерно-научного персонала. Именно в Белоруссии, исходя из логики экономического сотрудничества в рамках СЭВа, соз­давались многие сборочные предприятия или предприятия конечного цикла в разного рода наукоемких и трудоемких отраслях. Белорусы отдавали себе отчет в том, что столь успеш­ное развитие Республики было бы невозможно без поддержки всего Советского Союза, и не создавали никаких движений, которые ратовали бы за выход из СССР. Здесь не было сепара­тизма ни в его прибалтийской или закавказской, ни в украин­ской или молдавской формах.

Но в отношении Белоруссии трудно говорить и о горбачев­ской перестройке, ибо ее накрыло в 1986 г. чернобыльским пеплом.

Самая большая из техногенных катастроф в истории челове­чества, к тому же произошедшая не в самой Белоруссии, нанесла страшный удар именно по ее территории. Огромное радиоак­тивное облако прошло в конце апреля 1986 г. над белорусскими землями, оставив на них 70% всей радиации, выброшенной во время аварии. (Уже ослабленным радиоактивное облако лишь задело Прибалтику и Польшу, Скандинавию, Гренландию и Великобританию.) Зараженными оказались более 20% террито­рии Республики. Сотни тысяч людей были переселены на дру­гие, более чистые, земли, но несколько миллионов человек из примерно 10-миллионного ее населения продолжали в течение долгого времени получать высокие дозы радиации - превышаю­щие те, что считаются приемлемыми. Множество бед происте­кало еше и из того, казалось бы, неправдоподобного факта, что даже руководители Белоруссии не получили в 1986 г. всей информации, необходимой для минимизации последствий ката­строфы, они не контролировали возникшую вокруг Чернобыля ситуацию и почти не влияли на ликвидацию самой аварии.

По подсчетам экспертов, ущерб, нанесенный республике, составлял более 230 млрд долларов в сопоставимых ценах и кур­сах валют. Лишь ничтожная часть этого ущерба была возмещена Белоруссии и ее народу в 1986-1991 гг., т.е. до распада СССР Но кто должен был взять на себя оставшуюся часть работы по нор­мализации экологической обстановки и здоровья людей?

И думал ли об этом Станислав Шушкевич, когда, не являясь даже президентом своей страны и не имея надлежащих полно­мочий, подписывал Беловежские соглашения? В период с 1991 по 2008 г. Беларуси пришлось израсходовать на ликвидацию последствий Чернобыльской катастрофы несколько десятков миллиардов долларов. Республика приняла Государственную программу соответствующих работ на 2006-2015 гг., которая успешно выполняется. Подобного рода программ нет ни в пострадавшей от этой аварии России, ни в Украине. У Александра Лукашенко есть все основания заявлять, что только Беларусь предметно занимается ликвидацией ее последствий.