Александр III и двенадцатый век - [32]

Поэтому Генрих II потребовал, чтобы каждый клирик, разжалованный церковным судом, представал перед светским судом для определения ему наказания в соответствии со светским правом. Хотя такая процедура не была запрещена каноническим правом – в том виде, как его тогда понимали, – Бекет выступил против «двойного наказания», и его поддержали сначала архиепископ Йорка, а затем и весь епископат. Возможно, несмотря ни на что, тогда можно было достичь некоторого согласия, если бы король не усугубил проблему.

Тем временем король, возможно предприняв тактический ход, расширил дело, спрашивая епископов, желают ли они соблюдать «обычаи королевства». Таким образом, он, видимо, приготавливался к усилению королевского контроля над английской Церковью, несмотря на возникновение противоречия с существующими григорианскими принципами. Данный вопрос стал гораздо важнее специфической проблемы преступных клириков, которая, в ходе развития разногласия, появлялась только как случайная, эпизодическая проблема и не выступала в качестве принципиального вопроса. Более того, поскольку «обычаи» не были в то время точно определены, обращение короля привело епископов в замешательство и встревожило их. Тем не менее, после некоторых обсуждений, они ответили утвердительно, но добавили квалификационный пункт: «при сохранении нашего уклада». Под этим пунктом они, конечно, подразумевали выполнение своих обязательств как епископов по отношению к Церкви. Очевидно, они также консультировались с Александром, находящимся тогда в изгнании в Сансе. Папа, который в начале ноября 1163 года принял посланников от Генриха, написал в это время Бекету, призывая его к сдержанности.

На этом проблема могла бы быть разрешена, если бы Генрих не решил зафиксировать «обычаи» в письменном документе для того, чтобы отдать его на подпись епископам. Чиновники короля, без сомнения со значительной осторожностью, подготовили список «обычаев» в законодательной форме Постановлений, которые были представлены на королевском совете, проводившемся в Кларендоне 14 января 1164 года. Тогда же епископов попросили подтвердить свое согласие клятвой.

Кларендонские Постановления представляли взгляд короля и его советников на то, что являло собой разумный компромисс между легитимным исполнением папской юрисдикции, действием канонического права в Англии и прерогативами английского правительства. Хотя документ не демонстрировал намерения отделить английскую Церковь от законного источника ее юрисдикции, он был посвящен той области, в которой григорианская Церковь и новая монархия XII века с большим трудом могли найти компромисс. И некоторые из Постановлений Церковь сразу же объявила неприемлемыми. Действительно, Бекет вскоре осудил пять статей и немного позднее Папа Александр отверг еще четыре. Исследование этих статей, которые прямо бросили вызов свободе действий Папы в Англии, послужит в качестве иллюстрации.

В соответствии со статьей IX судебное решение, вне зависимости от того, была ли оспариваемая собственность, державшаяся на основании frankalmoin (права церковной собственности), то есть свободной от обычных феодальных обязательств, должно было быть объявлено в королевском суде после вынесения вердикта присяжных. Вместе со статьей I, которую осудил Бекет, переведшей судебные процессы в отношении права Церкви распределять приходы и бенефиции или светского патронажа церковных приходов в королевские суды, она уменьшала право Церкви разбирать собственные дела.

Статья IV запрещала архиепископам и епископам покидать королевство без согласия короля. Если бы этот запрет был в полной силе, английские прелаты не смогли бы без королевского позволения посещать церковные Соборы за границей или совершать визиты ad limina. Они, напомним, просили разрешения короля посетить Собор в Туре в 1163 году.

Статья IV запрещала отлучать от Церкви или отрешать от должности любого из королевских министров, или главных землевладельцев без королевского разрешения, или судейских чиновников в отсутствие короля. Статья VIII запрещала апелляции после суда архиепископа без согласия короля. Это, конечно, изменяло существующую традицию апелляции к папской Курии, таким образом, подвергая опасности важное средство общения между Папой и английской Церковью.

Статья III, самая осуждаемая и спорная из всех, требовала, чтобы клирик, уличенный в преступлении, был вызван в королевский суд, где вопросы ему будет задавать судья, и если обнаруживали прецедент, рассмотрение дела передавалось церковному суду для судебной тяжбы в присутствии представителя короля. Если уличенного оправдывали или признавали виновным в светском суде, Церковь уже не могла защищать его. Другими словами, если церковный суд затем лишал его должности, он уже не мог избежать преследования за свое преступление по общему закону. Генрих, следовательно, не заявил о праве судить клирика в светском суде. И он также не настаивал на том, чтобы уличенный в преступлении выдавался церковным судом. Но пункт «Церковь не должна защищать его» равнозначен потере церковного статуса и представляет возможность наказания преступника светскими властями за совершенные преступления.