Александр Дюма Великий. Книга 1 - [138]

Экскурсии в Помпеи и Геркуланум вместе с Дюпре и Малибран, новый урожай материалов для будущих романов, любовь адмирала Нельсона и Эммы Лионна, история Нерона, «этого возжелателя невозможного», стало быть, великого предка Александра, который арестован полицией по доносу некоего неаполитанца, мелкого филера-маркизика, с которым он когда-то встречался в Париже. Вмешательство посла Франции графа Беарна, Александр освобожден и выслан. Научная экспедиция отправляется в Рим, где ее руководитель рассчитывает удовлетворить последнее свое желание, прежде чем вернется в Париж: завоевать папу Григория XVI, «необычного верховного жреца, о котором говорили: вино и женщины были его евангелием; а скипетр его — топор палача». Сразу по приезде он подает прошение об аудиенции и в ожидании ее отправляется на дилижансе в Чивитавеккья. Увы, дорогие читатели, в декабре 1835 года не консула Анри Бейля едет он повидать, а знаменитого разбойника. И в то время как он расспрашивает этого интересного персонажа в его тюрьме, неподалеку оттуда Стендаль только что прервал работу над «Люсьеном Лёвеном» и приступил к «Жизни Анри Брюлара».

Поскольку со времен Монтескьё папа воспринимался как старый идол, обожаемый по привычке, Александр при его появлении пал ниц. Григорий XVI протянул ему руку, «я же порывался поцеловать ему ногу: папа улыбнулся», отечески его поднял. Блестящее начало, «правители, как женщины, они всегда испытывают определенное удовольствие при виде производимого ими эффекта». Они беседуют обо всем и ни о чем, о гениальном авторе «Гения христианства», об обожаемом Фердинанде, от которого Григорий XVI ожидает большего, чем даже король-груша, правда, неизвестно, чего именно, о миссионерах-мучениках в Индии, Китае, в Тибете, и еще о том, Александр никогда об этом не думал, что «театр — это тоже плоть, откуда может снизойти слово Божие». Александр поражен: Его Святейшество и вправду «читает в самой глубине [его] сердца», ибо уже давно задумал он создать эквивалент «Полиэвкта» или «Аталии» с целью показать на парижской сцене мученичество еще более ужасное, чем пережитое миссионерами в Китае. Григорий XVI как будто заинтересовался:

«— И как же будет называться ваше произведение?

— «Калигула».

Сюжет, столь глубоко религиозный, что на следующий же день Александр был арестован двумя карабинерами, препроводившими его вплоть до границы папского государства.

Париж 1836-го, министры грабят страну, на их места берут таких же, и все повторяется, в феврале во главе правительства Тьер сменяет Де Брогли, уступив затем место Моле и Гизо в сентябре. Но так или иначе легитимистская оппозиция в полном развале с момента смехотворной эпопеи с герцогиней Беррийской. Бонапартистов как бы больше не существует, и будущий Наполеон Малый потерпит крах 30 октября в своей попытке поднять страсбургский гарнизон. Революционеры были укрощены расстрелом и тюрьмой. Умеренные республиканцы живут в режиме самоцензуры со времен сентябрьских законов о прессе. Король-груша и луи-филипповская буржуазия торжествуют на фоне биржевой игры, скандалов с финансами и недвижимостью, самостийной индустриализации. Нищета рабочих «достигает предела», как сообщает префект полиции, процент самоубийств среди них возрастает с пугающей скоростью. В ряду прочего доклад комиссара полиции района Попинкур свидетельствует: «Даже представить себе невозможно, какие лишения испытывают рабочие. Они продали или заложили все свое имущество, даже орудия труда. Лишенные жилья, проданного за ничтожную цену, они ютятся в страшной тесноте в самых дешевых ночлежках. Они по уши в долгах, кредит их исчерпан»[169].

И, однако, потребность в чтении неуклонно растет. Конечно, закон Гизо 1833 года поместил начальное образование целиком под контроль духовенства, но вместе с тем, сделав начальное и среднее образование обязательным в каждом округе и коммуне, он заставил в значительной степени отступить неграмотность. При Реставрации безграмотными были две трети взрослого населения, В 1848 году окажется, что шестьдесят пять процентов новобранцев умеет читать, и этот процент грамотности мужского населения на самом деле гораздо выше, поскольку молодые буржуа как правило уклоняются от призыва, покупая себе замену. Отсюда процветание читальных залов, и Александр покупает один из них для матери своего сына Лауры Лабе, которая, следовательно, расстается со своим швейным делом, Другой характерный признак — появление новой прессы в результате упрощения типографской техники. В 1836 году Дютак основал «Le Siecle», которая за несколько месяцев наберет тридцать тысяч подписчиков. В то же время Жирарден начинает издавать «La Presse», получившую в рекордно короткие сроки двадцать тысяч читателей. Новые газеты стоят в два раза дешевле старых, благодаря огромному тиражу и предоставлению места для платной рекламы. И, разумеется, они не занимаются политикой, разве что биржевой.

Несмотря на очевидную оригинальность сюжета, несмотря на музыку Луи Александра Пиччини, в то время весьма известного композитора, автора более чем двухсот опер и комических опер, несмотря на исполнение Бокажем главной роли, «Дон Жуан де Манара» с треском провалился 30 апреля. Проницательный Гарель приписывает этот провал тому факту, что пьеса содержала стихи. «Не так много», — оправдывался Александр, но Гарель был тверд: «Как бы мало их ни было, они испортили все сочинение»