Александр Дюма - [2]

В 1784 году, когда маркиз и его «экономка» перебрались в Париж, двадцатидвухлетний Тома Александр последовал за ними и с головой окунулся в столичные развлечения. Ему не терпелось все попробовать, ему хотелось везде успеть, и его можно было встретить не только в гостиных, но и в игорных домах. Его высокий рост – пять футов девять дюймов,[2] смуглая мулатская кожа, искрометный взгляд, изящество и легкость движений, а главное, репутация неутомимого любовника, какую приписывают всем темнокожим, – все это по отдельности, а тем более вместе взятое кружило головы парижанкам, жаждущим экзотических приключений. Успех темнокожего «пришельца» у женщин выводил из себя многих аристократов, которые не желали относиться к нему как к равному, отказывались признавать «своим» и за спиной называли «негром» и «ублюдком». Как-то раз, когда Тома Александр был с дамой в ложе Оперы, какой-то дерзкий мушкетер попытался заговорить с его спутницей. Дама сказала, что мушкетер ей мешает, и обратила его внимание на то, что она не одна. «Ах, простите! – воскликнул в ответ мушкетер. – Я принял этого господина за вашего лакея!» Задетый оскорблением, Тома Александр схватил наглеца и, без труда подняв его, бросил через барьер ложи в партер, прямо на зрителей. Дуэль была неизбежна, и она состоялась. Противники дрались на шпагах. Мушкетер, раненный в плечо, не стал продолжать поединок, и легенда о бесстрашном красавце-мулате пополнилась историей первой победы. Порой, желая продемонстрировать свою физическую силу, Тома Александр засовывал четыре пальца одной руки в дула четырех ружей, поднимал их на вытянутой руке и держал перед собой горизонтально в течение нескольких минут – вот такие были у него забавы. Но и всерьез он был известен как превосходный фехтовальщик, меткий стрелок и отличный наездник. Рассказывали, будто он способен развлечения ради, сидя верхом, подтянуться на балке манежа и приподнять своего коня, зажав его между ног.

Подобные склонности неминуемо должны были привести молодого силача прямиком в армию. Тома Александр уже и сам подумывал об этом в течение некоторого времени, затем одно обстоятельство заставило его поторопиться: в 1786 году его семидесятидвухлетний отец – как всегда, внезапно – решил-таки сыграть свадьбу со своей «экономкой», которой минуло всего тридцать два. Сын посмел упрекнуть старика за нелепую блажь, грозившую далеко идущими последствиями, а тот, придя в негодование от того, что «мальчишка» призвал отца к порядку, немедленно прекратил давать ему деньги. Неожиданно лишившись средств к существованию, Тома Александр принял окончательное решение и объявил отцу, что намерен идти в армию простым солдатом. Однако при одной только мысли об этом маркиз закипел от ярости. «Ну и прекрасно! – крикнул он. – Вот только я зовусь маркизом де ла Пайетри, я – полковник и генеральный комиссар артиллерии, и я не потерплю, чтобы мое имя трепали среди нижних чинов армии. Вам придется завербоваться под другим именем!» Тома Александр признал требование более чем справедливым. «Что ж, завербуюсь под фамилией Дюма!» – объявил он.[3]

В тот день, потребовав для себя чести назваться фамилией матери, черной рабыни, он прекрасно понимал, что тем самым бросает вызов отцу, который никогда не простит ему этого. Но в действительности все получилось куда хуже, чем он предполагал: через две недели после того, как сын нанес ему такое оскорбление, старик начал слабеть и скончался на руках Франсуазы Элизабет. «С его кончиной, – напишет позже Александр Дюма, – оборвалась последняя связь, которая соединяла моего отца [Тома Александра] с аристократией».[4]

Вскоре после похорон, состоявшихся в конце июня 1786 года, Тома Александр прибыл в Лан, где был расквартирован драгунский полк королевы. Жизнь новобранца в гарнизоне была отмечена веселыми выходками и яростными схватками с драгунами короля, чье соперничество с драгунами королевы было неизменным поводом для ссор. Взятие Бастилии и волнения в Париже не слишком огорчили мулата. Напротив, он подумал, что революция, которой так боялась знать, лично ему не только не повредит, но вполне может даже облегчить его продвижение, разрушив прежние иерархические порядки.

В августе 1789 года полк, в котором служил Тома Александр, по неизвестным причинам был переведен в городок Вилле-Котре. Драгунам пришлось селиться у местных жителей, и Дюма оказался в гостинице «Щит Франции», хозяин которой, Клод Лабуре, командовал местным подразделением Национальной гвардии. Впрочем, молодого человека воинские доблести хозяина гостиницы волновали мало: самой привлекательной его особенностью юноше казалось наличие у него дочери Мари-Луизы. Девушке в ту пору едва исполнилось двадцать лет, и она, по мнению мулата, была истинным образчиком красоты, прелести и ума – было от чего потерять голову и самому закаленному вояке. Мари-Луизу тоже покорил смуглый атлет, увлеченно, по его словам, читавший Цезаря и Плутарха и способный, опять же по его заверениям, нести на спине трех человек. Любовь с первого взгляда оказалась взаимной, но Клод Лабуре не решался отдать дочь в жены человеку без будущего и без состояния. Однако, тронутый мольбами влюбленных, он в конце концов дал согласие на брак, выставив при этом условие: претендент на руку дочери для начала должен проявить себя в армии и дослужиться по крайней мере до капрала – капрал в то время был офицером высшего ранга, командовавшим бригадой, и простому драгуну требовалось немало храбрости и сметки, чтобы добиться этого звания.