Алеф - [7]

Но я не могу размышлять об этом слишком долго. Во всяком случае — не здесь, где всё так мило моему насквозь прогнившему сердцу. Есть ограничения, которые накладывает на нас природа. Поэтому таймер, установленный на пять часов, активируется, и я вынужден усилием воли вызвать меню. Оно всплывает перед глазами в виде набора кнопок, и я протягиваю руку, чтобы нажать ту, на которой написано «Выход». Буквы вспыхивают на мгновение оранжевым светом, и меня облепляет ослепительно-белый снег — так происходит возвращение в реальность.

Глава 2

Поднимаю руки и снимаю тяжёлый шлем. Положив его на пол (как было принято когда-то обращаться с головными уборами), начинаю стаскивать перчатки. Затем встаю и, потянувшись, берусь за молнию комбинезона. Контакты отсоединяются от кожи с тихим причмокиванием, и спустя несколько секунд я остаюсь в одном белье.

Больше всего хочется в туалет — как всегда после погружения в виртуальность. Кроме того, посасывает под ложечкой, а во рту царит настоящая засуха. Но встреча с унитазом, естественно, побеждает в конкуренции потребностей моего организма, и я направляюсь в туалет.

Через пару минут, открыв в ванной воду, я влезаю под душ и принимаюсь неторопливо намыливаться. Тело слегка затекло, и упругие струи просто как подарок судьбы. Закончив водные процедуры, растираюсь махровым полотенцем и набрасываю тёплый халат — после мытья мне всегда немного холодно, даже летом.

Когда я вхожу в комнату, звонит терминал.

— Ответить! — командую я, и домашний компьютер послушно включает громкую связь.

— Алло! — голос незнакомый. Мужской, уверенный, я бы даже сказал, властный. Мне такие не нравятся: как правило, они сулят неприятности.

— Слушаю, — говорю я безразличным тоном и как можно тише — пусть абонент прислушивается.

— Господин Орфей?

— Да, естественно! — я изображаю лёгкое раздражение.

— Меня зовут Василий Стробов.

— Очень рад, — отвечаю я сухо.

— Мы не знакомы, но я наслышан о ваших дарованиях. Хотелось бы встретиться и поговорить.

— Откуда вы? — задаю я главный вопрос.

— В каком смысле? — Стробов отвечает после небольшой паузы.

— Корпорация, — поясняю я.

— А-а, это. Нет, я не совсем… Словом, меня не нанимала никакая корпорация. Я к вам по иному делу. Хотя и имеющему прямое отношение к роду ваших занятий, — добавляет поспешно Стробов.

— Выражайтесь яснее, — говорю я, хотя уже понимаю, что собеседник этого не сделает.

— При личной встрече.

— Сейчас я очень занят, — вру я. — Завален работой. Возможно, смогу выкроить для вас полчасика на следующей неделе.

— Не набивайте себе цену, господин Орфей, — тон абонента становится сухим. — Дело срочное, и мы хорошо заплатим.

— Перезвоните в выходные, — невозмутимо отвечаю я, подходя к терминалу. — Мой номер у вас есть, — с этими словами я отключаюсь.

Сейчас у меня полно свободного времени: недавно удалось выполнить очень выгодный заказ, и теперь можно пару месяцев наслаждаться бездельем. Возможно, я только что отказал клиенту своей мечты, но кто из нас не нуждается в отпуске? Особенно, если его можно провести в виртуальности.

С тех пор, как изобрели мир, альтернативный настоящему, всё больше людей становилось его «постоянными» жителями. Причин для этого находилось много, их обсуждали тысячи раз, но самая частая, конечно, заключалась в том, что действительность оказалась лишь бледным слепком с мира тех возможностей, которые каждый мог осуществить и осуществлял, надевая специальные шлем и костюм. Неудачники превращались в миллионеров и кинозвёзд, маньяки могли убивать сколько душе угодно, не рискуя быть пойманными, сластолюбцы получали доступ к самым изощрённым удовольствиям.

Существовала и другая причина, о которой упоминали реже других. Киборги. Машины, походившие на нас как две капли воды и ставшие полноправными членами общества. Они жили, работали, ходили, ездили и ели рядом с нами каждый день год за годом, и их становилось всё больше. Поговаривали, что во многих городах их количество уже превысило число настоящих людей, но точных данных никто не знал. Из-за этого в реальности я чувствовал себя заблудившимся в сумрачном лесу — почти как небезызвестный герой Данте.

Существа, окружающие меня, выглядят как люди из плоти и крови, но кто они на самом деле? Может, я последний человек, доживающий свой век среди антропоморфных машин? И этот Стробов, позвонивший минуту назад, — кто он? Киборг или хомо сапиенс, рождённый женщиной и зачатый в ночь страсти (ну, или дежурного секса)?

Я знаю, многие предпочитают не думать о том, что живут среди машин. Некоторые даже убеждают себя, что киборги ничем не отличают от людей. Просто немного страшно существовать в мире, в котором ты, возможно, остался в меньшинстве. Когда я выхожу на улицу и попадаю в толпу, у меня начинается приступ клаустрофобии: учащённое сердцебиение, холодный пот, дрожь в руках. Я стараюсь не смотреть в лица идущих навстречу, и многие другие поступают так же.

В виртуальности киборгов нет. Машины не ищут запретных удовольствий и не стремятся избавиться от комплексов. А мечты… говорят, у киборгов их попросту нет. Я мог бы позавидовать им, если б не ненавидел машины и тех, кто пытается подменить ими людей. Я против того, чтобы нельзя было отличить божье создание с душой и грехами от игрушки с батарейкой в груди и процессором вместо мозгов. Особенно если меня пытаются убедить, в том, что одно не хуже другого только потому, что похоже на него.