Альбом - [11]

— Понятно, — молвил Ник, хотя понятного было мало, — здесь я вроде бы все осмотрел. Схожу, побеседую с вашими соседями. Если они дома, конечно.

— Да, они почти всегда дома. По магазинам ходят даже реже меня. Вас с ними надо знакомить?

— Думаю, я справлюсь сам.

— Тогда я пойду работать. Нужно выполнять взятые обязательства. Ну, и деньги зарабатывать.

Ник кивнул. Даймлер ушёл в дом, и, через оставшуюся открытой дверь, было видно, как он что-то раскладывает на застеленном газетами кухонном столе. Сам Ник, сквозь распахнутую же калитку, вышел на улицу. На скамейке у ворот девятнадцатого дома, на небольшом пятачке солнечного света, сидела старушка. В руках она держала какое-то вязание и, похоже, дремала. Очки с носа сползли на грудь и висели на растянувшейся резинке. Голова свесилась на бок, рот слегка раскрыт, демонстрируя вставную челюсть, глаза скрылись за морщинистыми веками. Совершенно белые седые волосы контрастно выделялись на фоне черной кожи. Настоящая бабушка «божий одуванчик».

Ник деликатно кашлянул, приближаясь. Бабушка слегка встрепенулась и открыла глаза.

— Добрый день, сударыня.

«Сударыня» подняла взгляд, пытаясь разглядеть подслеповатыми глазами неожиданного собеседника. Похоже, она просто не понимала, что осталась с невооруженными глазами.

— Кевин? — неуверенно предположила она после недолгих сомнений.

— Нет, мадам. Меня зовут Ник, — он присел на корточки перед скамейкой и очень осторожно вложил очки в её пальцы. Миссис Дрекслер (по всей вероятности) поняв, в чём дело, отложила спицы и нацепила очки на нос. У неё были большие широкие ладони, говорившие о многих десятилетиях физического труда. Молния на кофте не застегивалась, а туфли выглядели такими сношенными, что казались ровесницами своей хозяйки. Так что, тяжёлый труд не привел к обеспеченной старости. Некоторое время она рассматривала его, пытаясь понять, что происходит.

— Простите, что вы сказали?

— Сегодня хороший день, — начал Ник чуть громче, — не правда ли?

— Да. Прекрасный денёк. Солнышко светит, ветра нет… Немного прохладно, правда. Но если правильно одеться…

Прохладно? Теперь понятно, зачем жительница тропического острова вяжет шерстяной… шерстяную… в общем, шерстяные вещи. Одета она была действительно «правильно». Ник, выйдя на солнцепек, уже через минуту захотел вернуться к морю, а ей не было жарко даже в теплой кофте.

— Простите, молодой человек, мы знакомы?

— Уже немного да. Я Николас Слотер, частный сыщик.

— Знаете, вы здорово похожи на старшего внука наших соседей.

— Возможно. В здешних краях большинство людей моего возраста одеваются одинаково. Можно задать вам несколько вопросов?

— Конечно, в этой глуши так редко встретишь нового собеседника. А вы как здесь очутились?

— К сожалению, по долгу службы.

Она испугано огляделась.

— Что-то случилось? — Ник вспомнил о предупреждении Даймлера и решил быть поосторожнее.

— Ничего страшного. Вчера утром в дом к вашему соседу, мистеру Даймлеру, залезли воры…

— Ой-ой-ой, бедный Готлиб. Он сам-то не пострадал? А то мы с мужем с позавчера из дома не выходили.

— Нет, с ним все в порядке, разве что сильно переживает из-за украденного фотоальбома. А почему вы…

— Нэнси, а где наш майонез? — перебил Ника слабый, дребезжащий голос из-за забора. Он встал и взглянул поверх штакетника. По дорожке, ведущей от дома номер девятнадцать, к калитке медленно приближался, опираясь на кривую палку, согбенный лысый старичок. Надо думать, тот самый супруг Нэнси Дрекслер.

— Чарли, ну зачем ты встал? — укоризненно произнесла она, с кряхтением и оханьем пытаясь подняться со скамьи и не уронить при этом вязание. Что удалось ей только с помощью оказавшегося рядом частного детектива. — Договорились же, что сегодня ты будешь лежать. Я лишь поэтому вышла на улицу.

— Не хочу я лежать. У меня уже и не болит ничего. Ты лучше скажи, где этот чёртов майонез?

— Чарльз, не чертыхайся, ты не один. Ты сам съел вчера остатки, а тюбик я выбросила.

— А где тот, что был в банке?

— Он заплесневел, его я выбросила ещё раньше. Чарли, этот молодой человек, Николас… э-э-э…

— Слотер, — напомнил Ник.

— Да… — смущенно кивнула Нэнси, — …утверждает, что Готлиба обокрали.

— Вот черти… Подожди, а чего ж у него красть? Он бедней нас.

— Вот, мистер Слотер говорит, что своровали фотоальбом.

— А вы кто? — Чарли доковылял до калитки, протиснулся на улицу и уселся на скамью рядом с женой.

— Кстати, да? — робко поинтересовалась она.

— Я сыщик, — ещё раз терпеливо объяснил Ник. — Даймлер нанял меня, потому что полиция перегружена.

— Нанял? — подозрительно переспросил Дрекслер, оперев небритый подбородок на свою палку и исподлобья хмуро глядя на Ника. — На какие это шиши?

Ник пожал плечами.

— Сказал, что у него есть тысяча сто долларов. Мы не задаем клиенту вопросов о происхождении его состояния, если того не требует расследование.

— Наверное, это те деньги, что он откладывал на крышу, — покачав головой, предположила Нэнси.

— А альбом — это, поди, тот, большой, с семейными фотографиями? — все также хмуро спросил её муж. Ник кивнул.

— Бедный Готлиб, он так его любил, — всплеснула руками старушка.