Альберт Эйнштейн: творец и бунтарь - [52]

В 1928 г. при посещении Швейцарии Эйнштейн слег с тяжелым нарушением сердечной деятельности. Его перевезли в Берлин. Лишь через несколько месяцев ему разрешили вставать, но силы его восстанавливались медленно. Как и прежде, Эйнштейн был страстным поборником пацифизма. Вот что он писал по этому поводу в печати в 1928 г.: «Никто не имеет морального права называть себя христианином или евреем, если он готов убивать по приказу свыше или если он позволяет вовлечь себя в той или иной форме в подготовку такого преступления».　

А в феврале 1929 г., как раз накануне своего 50-летия, Эйнштейн сделал еще более откровенное и прямолинейное заявление: «[В случае войны] я категорически отказался бы от любых связанных с нею действий, не желая потворствовать войне ни прямо, ни косвенно. Я бы постарался также убедить своих друзей занять такую же позицию, причем все это совершенно независимо от того, как я сам мог бы расценивать причины той или иной войны».　

50-летие Эйнштейна наступило 14 марта 1929 г. и стало событием мирового значения, от которого он сам постарался уклониться. Представляя себе, во что выльется юбилей, Эйнштейн скрылся от навязчивого внимания благожелателей и от репортеров. Событие это не обошлось и без некоторых эксцентрических моментов. К примеру, в этот торжественный день в его берлинскую квартиру (откуда Эйнштейн «улизнул») хлынул поток поздравительных посланий и телеграмм. Но среди многочисленных посетителей оказался и мелкий служащий ведомства по сбору налогов. Он пришел без подарка, собираясь обсудить с Эйнштейном вопросы, связанные с начислением причитающихся налогов. Когда этому нежданному посетителю сообщили, что он попал на 50-летний юбилей великого человека, тот растерялся и удалился в совершеннейшем смущении, бесчисленное число раз извинившись за свою неловкость. Смущение налогового чиновника смело можно расценить как приятный и редкий в такой день экспромт.　

Как известно, Эйнштейн любил отдыхать на яхте — он ходил под парусом по реке Хафель и озерам близ Берлина, наслаждался теплом, солнцем и уединением; мысли же его в это время были далеко — в странствиях по Вселенной. Берлинский муниципалитет принял решение оказать Эйнштейну честь и сделать подарок ко дню рождения — выделить участок земли и дом на берегу Хафеля. Увы, дом, который предназначался в дар Эйнштейну, оказался занятым. А когда еще две попытки выполнить обещание натолкнулись на нелепые препятствия, чиновники обратились за помощью к самому Эйнштейну. Они попросили его выбрать участок, который муниципалитет приобретет для него. Эльза Эйнштейн нашла прелестный зеленый участок на реке Хафель в деревне Капут вблизи Потсдама. Было получено официальное одобрение, и казалось, счастливый конец не за горами. Но вопрос об оплате участка и дома Берлинским муниципалитетом привел к политической возне, которая, к сожалению, приобрела характер кампании против Эйнштейна. К тому времени широкий жест с подарком утратил, прямо скажем, изрядную долю своего великолепия, и Эйнштейн, дабы положить конец затянувшемуся делу, формально отказался от несуществующего дара. При этом он выполнил уже заключенное соглашение о покупке участка и потратил на это свои сбережения. На приобретенном таким образом участке земли началась постройка летнего дома.　

Эта покупка истощила денежные накопления семьи, но казалась хорошим помещением средств. Пресловутое пренебрежение Эйнштейна к одежде и хорошим манерам больше подходило к идиллии деревенской жизни, чем к пребыванию в академических кругах в Берлине. Семья Эйнштейна любила проводить лето в Капуте, наслаждаясь своим домом на берегу реки.　

Зиму 1930/31 г., как и следующую зиму, они провели в Соединенных Штатах. Там Эйнштейн в качестве приглашенного профессора читал лекции в Калифорнийском технологическом институте в Пасадене. Пригласил его туда Милликен, ставший директором этого института. Каждую весну Эйнштейн возвращался к своим обязанностям в Берлине, а каждое лето искал уединения в Капуте. Между тем осенью 1929 г. Нью-Йоркскую биржу охватила паника. Это было началом мирового экономического кризиса, страшного и продолжительного. Люди теряли работу; молодежь не могла найти ее. Повсюду только страдания, невзгоды и отчаяние, особенно в Германии, где сложилась прекрасная почва для расцвета демагогии. Богатые немецкие промышленники из страха перед революцией оказали серьезную финансовую поддержку нацистам. Они рассчитывали, что это движение не выйдет из-под их контроля, но они ошиблись. Примерно в это же время в Америке два филантропа — Луис Бамбергер и его сестра миссис Фульд — выделили крупную сумму Абрааму Флекснеру — деятелю просвещения, — с тем чтобы он реализовал свою мечту об основании Института высших исследований. Предполагалось, что под крышей этого Института соберутся выдающиеся ученые, чей труд будет прекрасно оплачиваться, формальных обязанностей у них не будет, так что они смогут полностью отдаться работе.　

Частично благодаря финансовой поддержке немецких промышленников нацисты быстро обретали силу. К январю 1933 г. Гитлер стал канцлером Германии, а 23 марта — полновластным диктатором. Свобода слова, свобода как таковая остались в Германии лишь в воспоминаниях. Вместо свободы теперь царствовал террор.