Алая река - [10]
– Лучше всех, Ба.
– Да ладно.
Впервые с начала разговора чувствую по голосу – она улыбается.
– Перестань, Мики. Сглазишь.
– Предрассудки.
Жду. Почему-то надеюсь, что она скажет: «Привози Томаса» или «Поглядеть бы, как вы устроились на новом месте».
– У тебя всё? – выдает Ба.
– Всё. Кажется, всё.
Прежде чем я успеваю добавить хоть слово, она отключается.
Миссис Мейхон, квартирная хозяйка, орудует граблями перед крыльцом. Дом в колониальном стиле, нам с Томасом отведен третий этаж – надстроенный много позже, с нелепой планировкой комнат. Подниматься надо по шаткой наружной лестнице, которая с фасада не видна. Территория к дому прилегает небольшая, но есть длинный задний двор, где Томасу позволено играть, где болтается на дереве старая автомобильная шина – импровизированные качели. Еще один плюс (всего их два) – это размер арендной платы. Пятьсот долларов в месяц, включая воду, электричество и прочее. Мне повезло: у коллеги брат снимал эту квартиру, потом переехал, и коллега дал мне телефон хозяйки. По словам этого брата, квартира непафосная, зато чистая и с хозяйкой легко поладить. Я ухватилась за предложение и в тот же день выставила на продажу свой дом в Порт-Ричмонде. Сердце кровью обливалось – так жаль было дома. Но другого выхода я не видела.
Подъезжаю. Миссис Мейхон прерывает работу. Стоит, опершись на деревянную рукоять грабель. Машу ей, еще сидя за рулем.
Выхожу из машины. Снова машу. На заднем сиденье у меня пакет с продуктами – будет чем занять руки. Миссис Мейхон из числа досужих; а вот я сейчас проскочу, вся такая занятая, с веским поводом не останавливаться для разговоров. Я заметила: почтальон, проходя мимо дома миссис Мейхон (неизменно торчащей у крыльца), тоже напускает на себя озабоченный вид. Когда же я, арендаторша, появляюсь в поле зрения миссис Мейхон, ее глаза загораются волнением и надеждой. Она, похоже, только и ждет, чтобы ее попросили о каком-нибудь одолжении. Впрочем, миссис Мейхон и так вечно во всё встревает. Ей до всего дело – до квартиры, до машины, до нашей с Томасом одежды (как правило, не соответствующей погодным условиям). Советы поступают с быстротой и регулярностью, которые больше уместны в больнице, при даче лекарств тяжелым пациентам. У миссис Мейхон коротко стриженные седые волосы и дряблые брыла, колышущиеся при каждом движении головой. Ходит она в фуфайках (то утепленных, то облегченных, смотря по сезону) и в мешковатых синих джинсах. Со слов соседей мне известно, что миссис Мейхон была замужем, однако, похоже, никто не знает, куда делся муж. В плохие минуты я воображаю, что бедняга скончался, и причиной смерти стало перманентное раздражение на жену. Всякий раз, когда Томас капризничает, садясь в машину или вылезая из нее, я буквально чувствую взгляд миссис Мейхон из-за занавески: так рефери следит за ходом матча. Порой миссис Мейхон даже выходит на крыльцо – наверное, из окна плохо видно. В таких случаях у нее всегда руки скрещены на груди, а в глазах – осуждение.
Выныриваю из машины с пакетом покупок. Миссис Мейхон только того и дожидалась.
– К вам сегодня заходили, милочка.
Вот еще новость.
– Кто заходил?
Миссис Мейхон донельзя довольна.
– Он не представился. Только сказал, что еще придет.
– Как он выглядел?
– Высокий. Темноволосый. Красивый, – сообщает миссис Мейхон заговорщицким тоном.
Саймон. От догадки начинает сосать под ложечкой. Долго молчу. Наконец спрашиваю:
– А вы ему что сказали?
– Что вас нет дома.
– А он что сказал? А Томас его видел?
– Не видел. Этот человек позвонил в мою дверь. Насколько я поняла, он думал, вы ему откроете. Думал, вы внизу живете.
– И вы указали ему на ошибку? Сообщили, что я живу на третьем этаже?
– Ничего подобного, – обижается миссис Мейхон. – Стану я такую информацию выкладывать первому встречному.
Молчу. Колеблюсь. Ужасно не хочется открывать перед миссис Мейхон хоть один закоулок личной жизни; но, похоже, вариантов нет.
– В чем дело? – спрашивает она.
– Если этот человек снова появится, скажите ему, пожалуйста, что мы съехали. Что мы тут больше не живем. Что нового адреса вы не знаете.
Миссис Мейхон расправляет плечи. Наверное, от гордости – как же, задание получила. Секретное.
– Надеюсь, проблем не будет, милочка. Мне проблемы не нужны.
– Он неопасный, миссис Мейхон. Просто я с ним перестала общаться. Поэтому мы сюда и переехали.
Миссис Мейхон кивает. Впервые вижу в ее глазах нечто вроде одобрения.
– Хорошо. Сделаю, как вы просите.
– Спасибо, миссис Мейхон.
Она машет рукой – дескать, не за что. Затем, не в силах больше сдерживаться, сообщает:
– Сейчас пакет порвется, милочка.
– Что, простите?
– Я говорю, у вас пакет сейчас порвется. Пакет с продуктами. Они, пакеты, на такую тяжесть не рассчитаны. Поэтому я всегда прошу девушку в супермаркете складывать мои покупки в два пакета.
– В следующий раз и я так сделаю, миссис Мейхон. Обязательно.
Когда я впервые вышла на работу после рождения Томаса, тоска по нему была ощутима физически, терзала меня, как жестокий голод, целый день до вечера. Спеша за сыном в больницу (он был на программе дневного ухода), я воображала, что мы соединены резинкой; по мере нашего сближения резинка укорачивалась. Томас подрос – и чувство стало менее болезненным, превратилось в смягченную версию себя. Но и сейчас я скачу вверх по лестнице через две ступени – потому что меня ждет восторженное личико, улыбка от уха до уха, ручонки, простертые для объятий.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
Двадцать лет назад серийный убийца, прозванный прессой Шептальщиком, устроил для жителей маленького английского городка Фезербэнк настоящий ад. Он похищал маленьких мальчиков, нашептывая посулы и обещания в их открытые окна. А потом жестоко убивал. Убийцу поймали, и вот уже много лет как его упрятали за решетку. В городке воцарился покой. Именно поэтому сюда решили переехать писатель Том Кеннеди со своим сыном Джейком. После недавней трагедии в их семье, покой – это как раз то, что им нужно. И тут в городе пропадает еще один мальчик.
Прямо сейчас, пока вы читаете этот текст, сотни серийных убийц разгуливают на свободе. А что, если один из них – ваш муж? Что бы сделали вы, узнав, что в течение многих лет спите в одной постели с монстром? Джина Роял была хорошей женой и любящей матерью. У нее был уютный дом на Среднем Западе и двое замечательных детей. Был у Джины и муж Мэл – обаятельный и успешный. Они были воплощением обычной американской семьи – такой, о какой только можно мечтать. Все это было… пока не открылась ужасная тайна Мэла… И вот уже Джина – не Джина, а Гвен Проктор, бывшая жена маньяка-убийцы, вынужденная скрываться со своими травмированными детьми.
Профайлер… Криминальный психолог, буквально по паре незначительных деталей способный воссоздать облик и образ действий самого хитроумного преступника. Эти люди выглядят со стороны как волшебники, как супергерои. Тем более если профайлер – женщина… На мосту в Чикаго, облокотившись на перила, стоит молодая красивая женщина. Очень бледная и очень грустная. Она неподвижно смотрит на темную воду, прикрывая ладонью плачущие глаза. И никому не приходит в голову, что… ОНА МЕРТВА. На мосту стоит тело задушенной женщины, забальзамированное особым составом, который позволяет придать трупу любую позу.