Алая линия - [26]

Королева перекусила длинную золотую нить и задумчиво произнесла:

– Не сомневаюсь, папа Александр – человек смелый. Но, мой дорогой супруг, я не уверена, что он ваш друг, хотя его тиара и обошлась вам в пятьдесят тысяч дукатов.

Из четверых участников этого тайного совета одному только Колумбу ничего не говорило имя дона Родриго Борхи, бывшего епископа Картахены и Валенсии, бывшего легата арагонской короны в Риме и бывшего вице-канцлера папской курии. Он не знал, что у этого князя церкви, той церкви, которая, с присущим ей лицемерием, запрещала своим служителям вступать в брак, было по крайней мере шестеро сыновей и дочерей.

Он не знал, что насилием, вымогательством, подлогом дон Родриго Борха добыл всем своим чадам поместья, замки, выгодные синекуры.

Он не знал, что за этим любимцем короля Фердинанда числились «грешки», которые любого менее ловкого злодея давно привели бы на плаху или виселицу. Нет, даже не петля и не топор, а котел с кипящим маслом был уделом отравителей, а дона Родриго недаром называли «аптекарем Сатаны»: яды, им изготовленные, действовали порой медленно, месяцами и даже годами, порой мгновенно, но всегда безотказно.

И адмиралу, разумеется, было неведомо, что дон Родриго Борха в августе 1492 года купил почти весь конклав – коллегию кардиналов, выбирающую папу…

– Да, король моей души, – продолжала Изабелла, – я не поручусь, что его святейшество – ваш друг: слишком многим он вам обязан, впрочем, мне думается, что он заменит поперечную линию продольной. Море-океан папе Александру не принадлежит, оно его мало беспокоит, и, кроме того, он ведь не забыл, что десятого августа прошлого года на конклаве португальский кардинал да Кошта голосовал против него по прямому указанию короля Жуана.

– Святая правда, моя дорогая, – сказал король. – Я пошлю в Рим верных людей и потребую, чтобы папа отдал нам западную половину земного шара. Убежден, что король Жуан отправил в Барселону послов. Этот лисабонский кляузник спит и видит, как бы оттягать у нас новооткрытые земли. А мы покажем его послам буллу папы Александра VI. Послы стремглав кинутся в Лисабон, король Жуан разгневается на его святейшество папу, начнется бумажная война между ними и доном Жуаном, а тем временем сеньор адмирал вторично отправится в Индию и высадит на Эс-паньоле тысячи две доблестных испанских рыцарей.

– Вы, как всегда, правы, – ответила королева. – Но вот чего я опасаюсь: ваш кузен дон Жуан постарается опередить сеньора адмирала. А если португальские корабли придут в Индию прежде кастильских, наша игра будет проиграна. Поэтому надо, не дожидаясь послов из Лисабона, направить дону Жуану ловкого человека. Короля необходимо убедить, что мы твердо намерены решить дело миром и что ему нет смысла посылать на запад боевую флотилию. У меня есть на примете такой человек: это рыцарь дон Лопе де Эррера.

– Вот и отлично, – проговорил король, – дадим этому дону Лопе инструкции, на них уйдет дня три-четыре, и пусть с богом едет в Лисабон.

Королева лукаво улыбнулась:

– Инструкции, мой друг, уже готовы. Дон Лопе может выехать из Барселоны завтра, двадцать второго апреля.

– В таком случае, – сказал король, – я завтра, хотя нет, завтра я не успею, сегодня воскресенье, ну тогда, скажем, в среду, снаряжу гонцов к нашему послу в Риме, сеньору Гарсиласо де ла Веге. В начале мая они будут в Риме, и на троицу новая папская булла придет в Барселону. Клянусь честным крестом, кузен Жуан получит приятный сюрприз…

Королева, отложив свое рукоделие, подошла к столу.

– До среды, мой друг, три дня. Три дня – это вечность. Я полагаю, что мы сможем отправить гонцов в Рим завтра к вечеру. Но боюсь я, что сеньор Гарсиласо с папой не справится. Слишком он уж благороден. Рыцарь без страха и упрека. Что ж, попробуем. Дайте мне перо, сеньор адмирал. Нет не это, я люблю остро очинённые перья. Так где должна пройти линия раздела? Западнее островов Зеленого Мыса и Азорских островов? Прекрасно, чудесно! Сейчас мы с королем напишем письма сеньору Гарсиласо де ла Веге и его святейшеству папе Александру… И прошу вас, сеньор адмирал, раздвиньте этот занавес – здесь темно, как в склепе.

В понедельник 22 апреля дон Лоне де Эррера, чрезвычайный посол королевы Изабеллы и короля Фердинанда, выехал из Таррагонских ворот и через Валенсию и Толедо направился в Лисабон.

В тот же день гонец их высочеств покинул барселонскую гавань и на всех парусах помчался к берегам Италии. Барселона вступила в бой с Лисабоном.

Рим – город разбойников

Гонцом короля Фердинанда и королевы Изабеллы был севильский рыцарь дон Хосе-Мария Галан-и-Родригес. Он обладал длинной родословной и скудными достатками, поэтому и пришлось ему на склоне лет сделаться королевским курьером. Не раз возил он срочные депеши в Рим, и ему порядком приелись эти путешествия по казенной надобности. Иное состояние духа было у его попутчика Педро Сальседы.

На корабле к Педро относились с величайшим уважением, и было за что: как-никак Педро – воспитанник и паж адмирала, -несмотря на свои несолидные годы, успел уже побывать на удивительных островах моря-океана, причем вывез он оттуда множество всяческих диковинок и перенял некоторые заморские обычаи. Спал он, к примеру, в длинной сетке, сплетенной из тонких стеблей неведомых растений. Он называл эту сетку гамаком и клялся, что на острове Эспаньоле все индейцы пользуются такими гамаками и не знают ни кроватей, ни диванов.