Алауэн. История одного клана - [44]

Большая черная кошка фыркнула:

– Тебе не замуж за него идти. А пытать.

Наконец этот нервный «спящий красавец», которого в такой интимный момент, как уединение с природой в кустах, напугал оборотень, пришел в себя. Недолго думая, я ухватила его за горло рукой с выросшими когтями. И не знаю, что его больше напугало в этот раз – худая женщина, держащая его мертвой хваткой, светящиеся в темноте чешуйки на ее лице или морда кошака над нами обоими.

– Где мальчик, которого вы выкрали из деревни?

– Какой д-деревни?

– Прекрати упиратьс-са, вы там были.

– Мы… всех полукровок отдаем. Помилуйте, госпожа… а-а…

– Заткнис-сь! Будеш-шь орать, придуш-шу. Кому отдаете?

– Магу какому-то. Венька, старшой наш, связывается с ним, и тот забирает очередной улов.

– С-скольких вы уже отдали?

– Пятерых.

– Вчерашнего тоже?

– Д-да!

– Когда?

– Еще до заката.

– Все дети были полукровками?

Но ответ я так и не получила. Из лагеря послышался шум, и, вырубив пленника ударом магии, мы с Мальгольмом бросились туда. Не знаю, что это за рефлекс такой, но явно дурной по происхождению. Помнится, мои неприятности из-за чего-то подобного и начались.

А в лагере шел бой. Погашенный костер сыграл на руку нападающим, они метались по поляне черными тенями, и только сверкающие лезвия выдавали их смертельные удары.

Нет, я конечно бы понаблюдала из кустов за работой профессионалов, а это явно они, если бы не одно «но». Какой-то гад покусился на мою законную добычу – помеченного кровью.

Трансформация произошла мгновенно, лишь короткая вспышка боли – и лицо опять украшает чешуя. А еще позвоночник, внешнюю сторону рук, плечи, бедра. На пальцах прорезались острые когти.

– Я прям сам тебя боюсь порой, – вздохнул Мальгольм, смотря на эти преображения.

Кто говорил, что я вменяемая? Когда у меня отнимают права на законную месть – ни один разум не удержит. И в этот раз я, не задумываясь, рванула через пол-лагеря туда, где высокий воин занес меч над здоровым боровом, поднявшим руку на ребенка.

Оттолкнув того, кто был готов убить бандюгу, я оскалилась. И даже слегка обалдела, разглядев нападавшего.

Эльф. Как есть эльф, волосы светлые, глаза чуть раскосые, мордашка смазливая, ушей за капюшоном не видно, но руку даю на отсечение… Эй, я же образно, зачем же сразу железякой махать!

Перехватив меч на чешуйчатую часть руки, я с размаху саданула эльфу кулаком в лицо. Будет знать, как безоружную женщину обижать.

Ключица отдалась болью. Все же плохо залеченная рана весьма мешала.

Пока я замешкалась, в себя пришел оскорбленный эльф. И попытался еще раз проткнуть меня своей железякой.

– Нас-стырный эльф-ф! – Я рассмеялась. Внутри разгорался знакомый пожар – проснулась драконья сущность.

– Какого упыря вы вмешиваетесь, девушка?

Заслышав этот голос, стоящий напротив меня воин как-то сник и обреченно вздохнул. Да, драка явно отменяется.

Вот этому точно так просто в морду дать не получится.

Неподалеку стоял беловолосый эльф, ушки есть, я проверила, и следил за нами зелеными сверкающими в темноте глазами. Прям как у кошки.

Э-э, а где моя кошка?

– Мальгольм, морда твоя черная, иди сюда, – позвала я. – Желтоглазый тебя прибьет, если со мной что-нибудь случится.

Пусть эгоистично, но мне не нравилось быть под недовольным взглядом этого эльфа. Вот в такие моменты я жалею, что в комплекте с чешуей и когтями крылья не шли.

– Да тут я, тьфу, – выплюнул что-то кошак, – гада твоего ловлю, пока ты тут разным эльфам глазки строишь. Думаешь, от этого он тоже будет в восторге? И вообще, забирай эту тушу. Тяжелый он, наверное, поэтому и бегать не умеет.

Только теперь я поняла, что Мальгольм тащил чье-то тело, нога которого теперь выглядывала из кустов. Красное свечение пробивалось даже сейчас.

– Нам нужен лишь он, – ткнула я пальцем в тело.

– Зачем? – полюбопытствовал эльф.

– Будем проводить воспитательные работы. Дай меч, пожалуйста.

Парень с распухшим носом отступил на шаг, пряча оружие за спину. Как будто я его отнимать буду. Эльфы, что дети, право!

– Господа эльфы, ну дайте хоть что-нибудь. Мы только поговорим вот с этим разбойником и уйдем. Честно. – Кошак залился смехом. А я, поняв, что мне помогать никто не спешит, тяжко вздохнула. – Ну что за мужики пошли, братцы в обмороке, кошачья морда ржет, а эти… нет бы помогли.

Так я ругалась, выволакивая здоровенного разбойника из кустов.

Пришлось отрывать и без того распоротый неаккуратным эльфом рукав.

– Кешка, отдай! И прекрати кусаться. Ай, больно же.

Наконец с горем пополам клинок оказался у меня в руках.

«Нежно» разбудив похитителя малолетних хлестким ударом по толстощекой морде, я приставила лезвие к его горлу:

– Что вы сделали с ребенком из последней деревни?

Мужик попытался дернуться, и алый ручеек мигом прочертил его шею. Я не хотела быть жестокой, но, как только подумаю, что эти скоты могли сделать с маленьким Лукаром, в глазах темнеет.

– Отдали, – наконец проблеял мужик.

– Тогда почему на твоих руках его кровь?

– Носом пошла. Он сам споткнулся, правда!

– Лош-ш-ш! Кто ис-с фас-с Венька?

Бандитская туша повылупила на меня глаза и огляделась, растерянно и вроде как с надеждой поглядывая на эльфов. Ага, щас-с, придут и спасут от злобной, шипящей мегеры.