Аластор-2262 - [92]

— Возможно, я ошибаюсь, — ответил Глиннес. — По этой причине у меня такое чувство, что нам не помешало бы взять с собой Загмондо Бандольо.

Филидис, прекрасно понимая, что события выходят из-под его контроля, стал еще с большим упорством отстаивать свою точку зрения.

— Такое предложение неблагоразумно по целому ряду причин. Во-первых, Бандольо крайне хитер и изворотлив. Нельзя допустить, чтобы он избежал прутаншира. Во-вторых, он сам заявил, что не в состоянии произвести опознание преступника, так как лицо его было спрятано под маской. А в-третьих, я нахожу сомнительной, мягко выражаясь, мысль о том, что виновного мы найдем среди присутствующих на церемонии бракосочетания лорда Генсифера. Я категорически против того, чтобы превратить расследование в фарс, а нас самих выставить посмешищами.

— Человека честного, добросовестного, — возразил Шермац, — никак не может унизить выполнение его долга. Я предлагаю провести расследование, пренебрегая второстепенными вопросами, не имеющими непосредственного отношения к рассматриваемому делу.

Филидис сделал кислую мину и очень неохотно согласился.

— Что ж, отправляемся, значит, к лорду Генсиферу. Констебль, оденьте наручники на арестованного! И тщательно проверьте надежность замка, а сами наручники соедините цепью с парфорсом вокруг его шеи!

Прошло совсем немного времени и черно-серый полицейский катер пересек озеро Флейриш и вышел на траверс Пяти островов. Около полусотни самых различных яхт и катеров скопилось у причала перед усадьбой лорда Генсифера, а сама пристань и подъем к парку, окружавшему особняк лорда, были украшены гирляндами из шелковых лент светло-розового, желтого и ярко-алого цвета. По дорожкам парка прогуливались лорды и их леди в великолепных старинных одеждах, надевавшихся только в самых торжественных случаях. Простому люду даже мельком взглянуть на такие наряды не выпадало счастья за всю жизнь.

Только что прибывшая официальная делегация, прекрасно понимая, насколько сама она нелепо выглядит в подобном окружении, начала неторопливо подниматься по дорожке к парку. В состоянии особо сильного душевного смятения находился шериф Филидис, которому только охватившая его оторопь при виде такого скопления аристократов в одном месте в какой-то мере помогала сдерживать клокочущий в нем гнев. Райл Шермац внешне выглядел вроде бы невозмутимым и только, казалось, Бандольо всем своим видом показывал, что сложившаяся ситуация доставляет ему огромное удовольствие. Он шел с высоко поднятой головой и весело посматривал то в одну сторону, то в другую. Узревший незваных гостей старый дворецкий тотчас же поспешил к ним навстречу, весь охваченный ужасом. Филидис невнятно пробормотал какое-то объяснение, вызвав этим только еще большее недовольство дворецкого.

— Вы не имеет ни малейшего права нарушать этикет — церемония вот-вот начнется. Ваше поведение в высшей степени возмутительно!

Самообладание шерифа Филидиса дало трещину. Дрожащим от волнения голосом он произнес:

— Угомонитесь! Дело государственной важности! Вы свободны — впрочем, нет, подождите! У нас могут быть особые указания для вас. — Он недовольно посмотрел на Шермаца. — Каковы ваши пожелания?

Шермац в свою очередь обернулся к Глиннесу.

— Вы, кажется, хотите что-то предложить?

— Одну минутку, — ответил Глиннес и устремил взор на парк, вглядываясь в лица почти двух сотен гостей, приглашенных на церемонию бракосочетания лорда Генсифера. Никогда раньше не доводилось ему видеть такого разнообразия великолепных нарядов — бархатных накидок лордов с геральдическими эмблемами на спинах, роскошных вечерних платьев дам, отделанных черными коралловыми бусами или переливающейся, как кристаллы, чешуей мерлингов или прямоугольными турмалинами. Характеру отделки платьев соответствовали пояса и диадемы. Взгляд Глиннеса перескакивал с одного лица на другое. Льют Касагэйв или, как он предпочитает теперь себя называть, лорд Эмбл — обязательно должен быть где-то здесь. Он увидел Дьюссану — в простом белом длинном платье и крохотной газовой белой шляпке без полей. Почувствовав взгляд Глиннеса, Дьюссана обернулась и увидела его. Глиннес при этом испытал чувство, какое не смог бы выразить словами — ощущение того, что из жизни его уходит нечто крайне ценное, чувство потери чего-то такого, что уже никогда к нему не вернется. Рядом с Дьюссаной стоял лорд Генсифер. Ему уже доложили о новоприбывших и лицо его помрачнело — он был удивлен этим и не скрывал недовольства.

Кто-то из находившихся поблизости резко развернулся на каблуках и стал поспешно удаляться. Это привлекло внимание Глиннеса. Он рванулся вперед, поймал уходящего за руку, повернул лицом к себе.

— Льют Касагэйв!

Лицо Касагэйва было бледным и суровым.

— Я — лорд Эмбл. Как вы смели прикасаться ко мне?

— Будьте любезны пройти вот сюда, — сказал Глиннес. — Вопрос крайне важен.

— Я не считаю необходимым заниматься сейчас решением каких бы то ни было вопросов.

— Тогда задержитесь здесь на пару секунд. — Глиннес взмахом руки подозвал своих попутчиков. Касагэйв снова предпринял попытку затеряться в толпе, но Глиннес оттащил его назад. Лицо Касагэйва побледнело еще больше.