Аластор-2262 - [152]

Как и Организмы, Реликт набивал полный рот растений, как и Организмы, Реликт натирал ноги толченой водой, но потом вскоре Реликт погибал, отравившись ядом, а Организм тем временем спокойно продолжал нежиться в черной сырой траве.

Или же Организму могло прийти в голову съесть Реликта, и тогда тому ничего не оставалось делать, как спасаться бегством.

Объятый ужасом, не способный больше оставаться в этом мире, он бежал, прыгал, вдыхал густой воздух, широко раскрыв глаза, разинув рот и задыхаясь, пока не падал в омут черного железа или не грохался в вакуумный мешок, заметавшись в нем, как муха в бутылке.

Теперь Реликтов осталось очень мало.

Финн, тот, что забрался на скалу и оглядывал окрестности, жил с четырьмя другими особями. Две из них были старыми самцами, которым предстояло скоро умереть. Если не найдется пища, Финну тоже придется разделить их участь.

Один из Организмов на равнине, Альфа, вдруг сел, зачерпнул пригоршню воздуха, шарик голубой жидкости, взял камень, смешал их вместе, взболтал, словно микстуру, и хорошенько согрел.

Раствор скатился с ладони, словно бечевка. Сказать, что за чертовщина на уме у этого существа было невозможно. Действия его и всех остальных казались совершенно непредсказуемыми. Реликту нравилось есть их мясо, но случилось по-иному, они тоже не преминули им полакомиться. Правда, при такой конкуренции он оказался бы в весьма невыгодном положении. Их непредсказуемые действия явно сбивали его с толку. Ища спасения, он бросился бежать, и тут начался кошмар.

То, направление, которое лежало перед его взором, на редкость изобиловало почвой с самым различным сцеплением, что как-то позволяло ему передвигать ноги. Позади был Организм, случайный и незавершенный, как само окружение. Причем альтернатива заключалась в скопище причуд, иногда сливавшихся вместе, иногда нейтрализующих друг друга. В худшем случае Организм мог бы схватить его. Это было необъяснимо, а впрочем, почему бы и нет?

Слово «необъяснимо» давно потеряло всякий смысл. Организмы направились к нему. Ну, неужели заметили? Он припал к тусклой желтой скале.

Организмы невдалеке остановились.

Он услышал их крики и скрючился, раздираемый двумя противоположными чувствами— голодом и страхом. Альфа припал к коленям, и перевернулся на спину, раскинув как попало ноги и руки и посылая к небу серии мелодичных криков и гортанных стонов. Это был собственный язык, только что им выдуманный, но Бета, конечно, должен его понимать.

— Видение, — прокричал Альфа. — Я вижу белое небо, вижу скалы, свивающиеся круги. Они сжимаются в твердые точки, и их никогда больше не будет.

Бета перегнулся через пирамиду и вгляделся, откинув плечи, в испещренное небо.

— Интуиция, — пропел Альфа. — Картина другого времени. Она тверда, безжалостна и непреклонна.

Бета перегнулся через пирамиду, нырнул под зеркальную поверхность, проплыл под Альфой, вынырнул и лег рядом с ним.

— Взгляни на Реликта на склоне холма. В его крови— вся древняя раса— ограниченные людишки с тронутыми мозгами. Он повинуется инстинкту. Топорная работа, неудачник, — заключил Альфа.

— Они умирают! Все умерли! — громко прокричал Бета, — осталось только трое или четверо.

Когда: сейчас, в прошлом, будущем— было неважно.

Эти символы относились к другой эпохе, словно лодки на высохшем озере— с тех пор процесс не имел начала и конца.

— Это видение, — проговорил Альфа. — Я видел на Земле Реликтов, затем их смахнуло куда-то, словно ветром мошкару. Для нас это уже в прошлом.

Организмы лежали спокойно, обсуждая видения.

С неба упал камень или может метеор, и ударился о поверхность пруда.

За ним медленно затягивалась круглая дыра. С другого конца водоема ударил в воздух фонтан жидкости и унесся прочь.

— Вновь интуиция усиливается! Скоро в небе будет много огней, — сказал Альфа.

Возбуждение его оставило.

Он указал пальцем в небо, поднявшись на ноги. Бета лежал спокойно.

На нем ползали, скакали и множились жуки, паучки, муравьи и мухи.

Альфа понимал, что Бета мог бы подняться, стряхнуть с себя насекомых, пересесть на другое место, но Бета, казалось, предпочитал оставить все как было.

Ну и пусть, этого было вполне достаточно.

Он может создать другого Бету, какого только пожелает, даже целую кучу их.

Иногда мир буквально кишел организаторами всех цветов и размеров, высоких, как колокольни, коротких и коренастых, как цветочные горшки.

Иногда они скрывались в глубоких пещерах, а иногда недолговечная субстанция земли и раз, и тридцать раз сворачивалась в единый кокон, и все угрюмо ждали того времени, когда Земля развернется, и они смогут вылезти на свет, бледными и моргающими.

— Меня мучает потребность, — сказал Альфа. — Съем я Реликта.

Он пригнулся и перекинул себя к подножию желтого утеса.

Реликт Финн в ужасе вскочил на ноги.

Альфа попробовал сообщить, что Финну давалась некоторая отсрочка перед тем, как его съедят.

Но Финн, должно быть, не уловил многочисленных обертонов Альфиного голоса. Он схватил камень и запустил им в Альфу.

Едва оторвавшись от руки, камень превратился в облако пыли, ударившее Реликта в лицо.

Альфа придвинулся, вытянув свои длинные руки.