Аламазон и его пехота - [7]

— Еще десять шагов, и мы растечемся по проходу, как топленое масло, — прохрипел Ишмат.

В поисках какого-либо выхода Аламазон завертел головой во все стороны, то и дело рукавом вытирая пот с лица. Там, откуда неслось гудение, он заметил световое излучение в виде отдельных радужных пучков. Кажется, челло шло тоже оттуда, с высоты, куда уходили отвесные стены. Забывшись, Аламазон прислонился плечом к стене, и тут же, вскрикнув, схватился за плечо: стена была горячей, словно кусок железа, прокаленный в огне горна.

— Надо скорее выбираться из этого ада, — проговорил он тревожно.

— Конечно, надо! — закричал его спутник. — Изжаримся здесь, как шашлыки! И в самом деле ад!

— Да, но в аду не бывает бриллиантов, — вспомнив рассказы бабушки об аде, сказал Аламазон. — Бабушка моя так рассказывала.

— Ой, не надо бабушки! — скорчившись, Ишмат махал на себя руками, словно горячий воздух мог хоть немного остудить его пылавшее лицо. Было светло, и мальчики, глядя друг на друга, едва узнавали себя в багроволицых существах.

Неизвестно, что было бы дальше, но в этот момент гудение словно пошло на убыль. Вместе с этим потускнели радужные лучи, с которыми приходила в пещеру смертоносная жара. Пока кладоискатели изумленно смотрели вверх, ожидая, что последует дальше, вновь загремели раскаты грома. Сверху градом посыпались камешки. Уронив флягу, к которой он было припал, Ишмат схватился за голову, потом стал отползать в более безопасное место. Поднявшись на ноги, он с неожиданной резвостью побежал назад, в сторону Зимистансарая — там было спокойней. Пробежав несколько шагов, он поскользнулся и грохнулся о булыжник.

Аламазон, бежавший следом, не мог остановиться, и мальчики кубарем покатились по каменистому склону. С трудом поднявшись, Аламазон увидел, что Ншмат недвижно лежит на боку.

— Что с тобой, Ишмат! Вставай! — у Аламазона сжалось сердце. Он частенько подсмеивался над своим «оруженосцем», порой резко обращался с ним, но всегдашняя преданность Ишмата притягивала и позволяла прощать ему многое. И сейчас он боялся, не случилось ли с ним чего плохого. Он тормошил Ишмата, пока тот не поднял голову и, постанывая, держась за окровавленное колено, стал подниматься. Успокоенный Аламазон стал искать фонарь, оброненный на бегу, и вдруг остолбенел от изумления: фонарик двигался, раздвигая камешки. Он упрямо полз вперед, словно спасаясь от беды. И тут же мальчик заметил: края ущелья, по которому они шли, едва заметно, но неумолимо сближались. Немного времени — и две мощные скалы столкнутся.

— Ишмат, назад, — отчаянно закричал Аламазон. — Быстрее! А то погибнем!

Побледнев, Ишмат схватил друга за рукав.

— Что там?

— Смотри!

Мгновение Ишмат вглядывался, потом изо всех сил захромал вперед. Да, понял и Аламазон, нужно продвигаться вперед — там пространство чуть по шире, ведь позади скалы почти сомкнулись — совсем, как пасть огромного хищника, проглотившего кусок добычи! Он рванулся за Ишматом, который махал руками, и вдруг, скривившись от боли, осел вниз. Аламазон подхватил его, тяжелого и неповоротливого, и, тоже задыхаясь от ходьбы, потащил вперед.

Пыль забивала ему рот, он беспрерывно кашлял, сгибаясь пополам, но все равно тащил и тащил Ишмата. Ни разу не пришла ему в голову мысль, что одному легче было бы спастись. Он отвечал за человека, которого сам уговорил пуститься в тяжелый и опасный поиск клада это Аламазон знал твердо. Они могли спастись — нужно было только торопиться, идти вперед изо всех сил.

В КОГТЯХ СМЕРТИ

Неожиданно камни, градом падавшие сверху, исчезли и стал накрапывать мелкий теплый дождик, который вскоре превратился в настоящий дождь. Он очистил воздух, и сразу стало легче дышать.

Но чудовищные скалы уже теснили мальчиков с обеих сторон, и Аламазону пришлось отпустить Ишмата.

— Иди один, только торопись, Ишматик, милый! — как ребенка, уговаривал он своего «адъютанта». — Если не успеем, то… сам видишь!

Он толкал Ишмата в спину, как чабан толкает непослушную овцу, уговаривал и подталкивал его вперед, а скалы уже цеплялись за их одежду, сжимаясь все теснее, неумолимее…

— Да не толкай! — закричал наконец Ишмат. — Зачем бежать, выбиваться из сил! Все равно сдохнем тут, и никто никогда нас не найдет!

— Еще чего! — закричал и Аламазон. — Пока есть силы — иди!

И он, вцепившись в плечо Ишмата, подтолкнул его еще немного.

— Пропади ты пропадом со своим золотом! — заскулил Ишмат, в отчаянии вырываясь из рук Аламазона. — Оставь меня! Оставь!

Страх все сильнее овладевал и Аламазоном. Похоже, что им действительно не выбраться из этой западни. Но ведь и Генри с Френсисом тоже не раз подстерегала смерть, но они не падали духом. Эх, знать бы, что останешься в живых, как герои книги, — разве тогда подгибались бы так ноги, как сейчас?

Радужные лучи совсем погасли, и мальчики остались в полной темноте. От этого стало еще страшнее.

И все же Аламазон не сдавался. Он не мог просто так сидеть и ждать сложа руки неведомо чего. И он, подавляя дрожь, опять зажег фонарь и стал водить им из стороны в сторону, выискивая возможность спасения.

Напряженный поиск и мужество всегда приносят результаты: впереди, на уровне его груди, он заметил между скал выщербленное то ли временем, то ли дождями пространство. Пространство было совсем небольшим, но, может быть, в нем успеют и смогут найти убежище они вдвоем с Ишматом?