Аль-Амин и аль-Мамун - [47]

Все это исчезло, захваченное мусульманскими завоевателями, бывшими в ту пору дикими кочевниками[46]. Они поделили меж собой дорогую утварь, разрезали огромный ковер, разорвали занавеси. Варварство одолело цивилизацию. От дворца остались одни руины.

Маймуна смотрела на огромные стены вокруг себя и различала на них какую-то роспись, но как следует разглядеть ее в темноте было невозможно. Услышав, что Аббада предлагает вернуться, девушка подумала, что та, пожалуй, права — в этом унылом, заброшенном месте явно никого не было; к тому же она боялась скорпионов, которые всегда обитают в подобных развалинах. Маймуна повернулась было к бабке, чтобы ответить согласием, как вдруг среди безмолвия, окружавшего дворец, ей послышался глухой топот. Девушка похолодела от ужаса и чуть не закричала, но крик замер в груди.

Старуха тоже услышала шум и была напугана не меньше Маймуны. Она схватила внучку за руку и повлекла за собой дальше, в глубь развалин.

— Это бродяги! — взволнованно шептала она, крепко сжимая руку девушки.

— Верно, они тоже решили искать Бехзада в этом дворце. Слава богу, его здесь нет! Но если они увидят нас, то наверняка убьют! Спрячемся за теми колоннами. Может быть, они только взглянут и, никого не увидев, сразу уйдут, — тогда мы спасены!

Не разбирая дороги, неслись они по камням, заросшим травой и колючками, производя несмотря на все свои старания шума больше, чем желали.

Из-под ног их шарахались полчища крыс, варанов и огромных скорпионов, но насмерть перепуганные женщины не обращали на них внимания. Они добежали до широкой ниши в дальнем конце зала — возможно, здесь-то и стоял во времена могущества персов трон самого Хосрова — и, дрожа от страха, забились в нее.

От ниши к входу протянулась колоннада, построенная таким образом, что для входящего в зал огромные колонны сливались в сплошную стену, не позволяя увидеть остальную часть зала.

Со страхом вглядываясь в сумрак огромного провала на месте прежней двери, женщины раскаивались в своем неразумном поведении. Особенно Маймуна; охваченная дрожью, она прижалась к бабушке, ища у нее защиты. Аббада тихонько ее успокаивала, моля в душе всевышнего избавить их от опасности.

Шум внезапно оборвался у самого входа. Маймуна услышала осторожный шепот, — говоривший словно боялся, что его услышат. Потом вновь воцарилась тишина, прерванная вскоре чирканьем кресала. И вот вдали показался огонек, который медленно двинулся внутрь зала. Светильник нес человек очень высокого роста, с ног до головы закутанный в черный плащ. Лицо его до самых глаз прикрывал платок того же цвета. Была видна только рука, освещенная тусклым светом дрожащего огонька. Пришелец молча продвигался вперед, сопровождаемый еще несколькими фигурами в таких же плащах.

Маймуну охватил безумный страх, ей почудилось, что человек со светильником так же спокойно пройдет через весь зал и обнаружит их убежище. При этой мысли судорожно сжалось сердце и кровь заледенела в жилах. Обнимая бабушку, девушка еще теснее прижалась к стенке ниши.

Достигнув центра зала, несущий светильник остановился и посмотрел по сторонам.

— Видите вы тут кого-нибудь? — обратился он к своим спутникам. — Я — нет. Да и кто осмелится явиться сюда в такой час? Шум, который вы слышали, производили живущие здесь твари; они разбегались, почуяв наше приближение.

Незнакомец осмотрелся, ища, куда бы поставить светильник; он пристроил его на обломке колонны. Затем высвободил из-под плаща другую руку, в ней оказался небольшой черный, тускло отсвечивающий ларец, который был поставлен рядом со светильником.

— В безопасности ли мы? — тихо обратился человек к своим спутникам, которых было шестеро.

— Да, — отозвался один из них. — Теперь говори, что хотел.

С самого начала Маймуне показался знакомым голос высокого человека — он был похож на голос ее любимого. Радостно забилось у девушки сердце, глаза засияли, — уж не сон ли это?

Тем временем незнакомец скинул плащ, и остальные последовали его примеру. Жестом он пригласил их садиться, и они уселись, скрестив ноги, на расстеленные накидки. Под плащами обнаружились одежды, необычные для жителей Багдада. На каждом был зеленый кафтан, голову украшала остроконечная шапка с зеленой чалмой, повязанной вокруг нее. Все были вооружены мечами и луками, словно приготовились к сражению.

Маймуна все свое внимание устремила на говорившего; несмотря на то, что теперь человек стоял к ней спиной, не оставалось никакого сомнения — это был Бехзад! Она едва удержалась, чтобы не окликнуть его. Вместо этого девушка только кивком указала на него Аббаде, и та, хоть и была слаба глазами, тоже узнала их друга. Знаком она приказала Маймуне молчать и, решив подождать, что будет дальше, стала разглядывать спутников Бехзада.

Судя по одежде и внешнему облику, все они были персы, но никого из них Аббада не знала в лицо.

Но вот Бехзад обернулся, бережно поднял ларец и заговорил, обращаясь к собравшимся:

— Во имя хранящегося в этом ларце поклянитесь, что наша встреча останется в тайне!

Поднялся сухощавый подтянутый человек, лицо которого говорило об остром уме и решительном характере.