Аль-Амин и аль-Мамун - [44]

— Даже если мы его и поймаем, не думаю, что эмир верующих нам много за него даст! — зло сказал бродяга. — Мы только и делаем, что ловим таких, как он, а толку никакого. Цена им всем — полушка!

Ответом ему был грубый смех солдата:

— Эх ты, дурень! Плата зависит совсем от другого. Хорасанец этот — важная птица! А ты думаешь, что за простого разбойника и за такого, как этот, вам будут платить одинаково?

— А что в этом хорасанце уж такого особенного? — упорствовал бродяга.

Солдату, верно, показалось, что он ответил бродяге тихо, в самое ухо, но пьяный голос его был достаточно громок, чтобы Маймуна расслышала следующие Слова:

— Этот хорасанец позарез нужен эмиру верующих!

Укрывшись за мачтой, Маймуна напряженно вслушивалась в обрывки разговора, доносившиеся до нее. При упоминании о хорасанце девушка похолодела, вдруг подумав, что речь идет о ее милом. Сдерживая дрожь, она продолжала напрягать слух.

— Вы что, с ума посходили? — раздался голос третьего человека. — Вот услышит аль-Хариш — вам не поздоровится! Здесь не состязание спорщиков. Вам ясно сказано: едем ловить человека хитроумного и осторожного. Если поймаем, никто в накладе не останется!

Халифская лодка поравнялась с их лодкой. В последних словах Маймуне почудился явный намек на Бехзада, и она, забыв про все страхи, вскочила, чтобы лучше рассмотреть говоривших.

Девушка увидела большую группу солдат, сидевших в лодке вперемежку с бродягами, вдребезги пьяных, если судить по доносившемуся гоготу и непристойной брани. Все они были вооружены. На корме Маймуна разглядела невысокого толстого человека, важная осанка которого выдавала в нем начальника.

— Кто эти люди? — спросила она у бабки.

Аббада подняла голову, и взгляд ее упал на человека, стоявшего на корме.

— Это аль-Хариш, предводитель бродяг, — шепнула она внучке.

Но тут один из бродяг заметил Маймуну, которую испуг сделал еще более привлекательной.

— Эй! Какую красотку я вижу! — заорал он. — Не иначе, она певица! Ну-ка, кормчий, причаливай к ним, — послушаем ее пенье.

Маймуна затрепетала от страха. Она почувствовала, что кровь леденеет в ее жилах. Аббада, вмиг сообразив, что им грозит, тоже вскочила на ноги, чтобы приказать кормчему спасаться бегством или приготовиться к защите.

Но тут на чужой ладье раздался чей-то негромкий голос:

— А ну-ка умерь свое любопытство! Или флага не видишь?

Солдаты и бродяги столпились у борта, рассматривая развевавшийся на носу другой лодки стяг с девизом аль-Мамуна. И пока они удалялись, слышны были их слова:

— Лодка аль-Мамуна… брата эмира верующих… пусть себе плывут…

Маймуна обрадовалась, что опасность миновала, но тревога за любимого продолжала терзать ее сердце. Она почти уверилась, что эти люди едут на его поиски. С глазами полными слез девушка обернулась к Аббаде.

— О горе! Они разыскивают Бехзада! — воскликнула она, совсем забыв, что до сих пор пыталась утаить от бабки свою любовь к их другу.

Аббада была тоже сильно напугана, но постаралась скрыть это.

— Не бойся, моя милая, — успокоила она внучку. — Не думаю, что они ищут именно его, но все равно нужно их опередить и предупредить Бехзада о возможной опасности, а там господь ему поможет!

Она приказала кормчему поднять парус и как можно скорей следовать за удалявшейся ладьей.

Глава 32. Маймуна торопится

Лодка стремительно неслась вперед. Стоя на носу, Маймуна сгорала от желания как можно скорее очутиться в аль-Мадаине. Она переводила взгляд с халифской ладьи, бегущей впереди, на простирающийся слева берег. Девушка не скрывала своего волнения, и Аббада, заметив это, постаралась ее успокоить:

— Не бойся, внученька! Все равно мы будем у Бехзада раньше, даже если их лодка опередит нашу.

Старуха поспешила пройти вперед и встала рядом с внучкой, напряженно вглядываясь в левый берег насколько хватал глаз. Маймуна, вся дрожа, чтобы не упасть, ухватилась за плечо Аббады.

Лодка с силой рассекала пенящуюся воду, от порывов сильного ветра громко хлопал парус над их головами. Лодка аль-Амина опережала их на самую малость: вот уже два часа суда двигались нос в нос, почти не отрываясь друг от друга.

Аббада молча всматривалась в береговой простор и вскоре приметила вдали высокое строение.

— Вот он — дворец Хосрова! — радостно вскрикнула она. — Мы подошли к аль-Мадаину! Видишь колодезное колесо? — обратилась она к кормчему и, получив утвердительный ответ, приказала: — Пристань возле него.

Она нагнулась к Маймуне и зашептала ей на ухо:

— Если мы сойдем на берег в этом месте и пешком пойдем к дому Бехзада, то окажемся там намного раньше, чем те люди.

Парус был убран, кормчий резко притормозил ход, и через несколько минут лодка коснулась берега в указанном Аббадой месте. Опираясь на руку Маймуны, старая женщина сошла на берег и обернулась на прощание к кормчему:

— Жди нашего возвращения здесь.

— Разве госпожа не возьмет с собою никого? — удивился тот и, получив отказ, поклонился. — Слушаюсь, госпожа!

Солнце уже начинало клониться к закату. Аббада, хорошо зная все изгибы дороги и мелкие тропки, сокращавшие путь, быстро шла вперед, сопровождаемая ни на шаг не отстававшей Маймуной. Но уже через полчаса силы у старухи иссякли; задыхаясь и едва не падая от усталости, она опустилась на придорожный камень. Маймуна, подгоняемая любовью, была готова бежать еще сколько угодно. В пылу она совсем забыла про то, что бабушка у нее старая, и сейчас, увидав, как та, тяжело дыша, утирает пот, струйками стекавший по лицу и шее, пришла в отчаяние, поняв, что дальше старая женщина двигаться не сможет, что ей нужна остановка. Ах, почему у Маймуны нет крыльев! С какой быстротой полетела бы она к дому своего милого!