Аль-Амин и аль-Мамун - [102]

— Этот человек уже убит, его не воскресить, — задумчиво сказал Бехзад. — Ты поразил халифа этим кинжалом, и тем самым мой обет исполнен. Я сдержал свою клятву. Да будет мир праху его!

— Тогда, если ты желаешь, мы завтра же отправимся в Хорасан, — предложил Сельман.

— К чему такая спешка? — удивился Бехзад.

— У тебя в Багдаде невеста, ты закончил свое дело и тебя ждет счастливый удел, — с укоризной в голосе сказал Сельман. — Тебе все равно — оставаться здесь или ехать куда-нибудь. Зато предмет моих надежд и упований находится в Хорасане, и мне не терпится возвратиться туда. Потому я и спешу в Мерв.

— А Маймуна все там же, где ты говорил? — спросил Бехзад.

— Можешь мне верить, — усмехнулся Сельман. — Она находится во дворце аль-Мансура и завтра ты обретешь ее вместе с Аббадой. Ну как, ты доволен?

— Спасибо тебе, Сельман. Отныне будем считать друг друга братьями. Ведь с этим последним делом кончилась наша служба.

Сельман поблагодарил Бехзада, они улеглись и проспали остаток ночи. Когда наутро они встали, Сельман сказал:

— Сейчас я переоденусь в платье главного прорицателя и отправлюсь во дворец аль-Мансура, чтобы было легче проникнуть к Маймуне и увести ее оттуда. А ты что будешь делать?

— Я пойду с тобой, чтобы помочь в случае необходимости.

— Ну что же, я согласен!

Глава 69. Голова аль-Амина

Сельман облачился в одежду прорицателя и отправился во дворец аль-Мансура. Рядом с ним на коне ехал Бехзад, одетый, словно персидский сановник: в кафтан, шапку и шаровары. Когда они проезжали базары аль-Карха, уже забрезжил рассвет. Всадники свернули к Куфийским воротам, и тут на них посыпался град камней, которые швыряли бродяги с высокой крепостной стены. Но, несмотря на это, всадники продолжали свой путь. У самых Куфийских ворот они заметили большую толпу, состоявшую из городской черни и хорасанских воинов. Люди бежали, опережая друг друга, в сторону Бустана, где располагался лагерь Тахира. Там на фоне розоватого неба виднелась голова, насаженная на острие пики. Сельман с первого взгляда признал аль-Амина, голову которого Тахир велел выставить на крепостной башне, возвышавшейся над стенами Бустана. Когда людям представилось это ужасное зрелище, они не знали, что делать — то ли оплакивать смерть халифа, то ли радоваться окончанию войны. Бехзад при виде этой картины воскликнул:

— Боже милостивый! Благослови рабов твоих! Сегодня пала власть одного, чтобы установилась власть другого. Ведомо ли аль-Фадлю Ибн Сахлю, что принесет ему эта победа?

— Что, по-твоему, сделает Тахир с головой аль-Амина? — спросил Сельман.

— Думаю, он отошлет ее аль-Мамуну в Хорасан, а вместе с ней плащ пророка, печать и халифский жезл, дабы успокоить его сердце и дабы он удостоверился в своей победе. За это Тахир получит солидный куш, а аль-Мамун станет полновластным главой халифата.

Обитатели Золотого дворца аль-Мансура, который Сельман покинул еще вчера, ничего не знали о событиях, происшедших в Замке Вечности. Вечером прошлого дня к управительнице Фариде подошел привратник и доложил:

— Ибн аль-Фадль Ибн ар-Рабиа стоит у дверей, он просит разрешения переговорить с тобой.

Фарида хорошо знала аль-Фадля, а также то, сколь расположен к нему аль-Амин. Она решила, что его сын пришел по важному делу, и велела впустить его. Как мы уже упоминали, аль-Фадль с сыном продолжительное время скрывались от халифа, но они не покидали Багдада и были хорошо осведомлены о том, что происходит в столице. Ибн аль-Фадль знал, что неприятель окружил Багдад со всех сторон и что войско хорасанцев не замедлит вступить в город. Юноша следил за всеми переездами Маймуны и ему было известно, что она находится во дворце аль-Мансура. Все это время он не терял надежды завоевать ее сердце и, выбрав удобный момент, направился во дворец к Зубейде. Там он постарался убедить мать халифа, что сможет разузнать от Маймуны, где скрывается злейший враг Зубейды. Ибн аль-Фадль намекнул, что сам он не равнодушен к Маймуне, и Зубейда согласилась:

— Если ты укажешь мне место, где скрывается этот человек, — девушка твоя.

Ибн аль-Фадль попросил Зубейду написать записку к управительнице Фариде, чтобы он мог беспрепятственно проникнуть во дворец. Юноша заметил, что в городе начались беспорядки, и нанял несколько бродяг на тот случай, если управительница откажется выдать Маймуну и ему придется ее похитить. После этого он отправился с ними во дворец аль-Мансура.

Управительница любезно приняла гостя. Она спросила, по какому делу он явился, и Ибн аль-Фадль протянул записку от Зубейды. Тут Фарида вспомнила, что Садун наказывал ей ни под каким видом не выпускать Маймуну из дворца. Но она нашла, что ничего дурного не случится, если она допустит к девушке Ибн аль-Фадля. Фарида прошла в комнату Маймуны и сообщила, что сын визиря аль-Фадля желает ее видеть. Аббада, сидевшая рядом с девушкой, возмутилась:

— Нам не о чем говорить с этим юношей!

— Но он пришел сюда по приказу нашей госпожи Зубейды, — возразила Фарида.

Когда Аббада услышал имя Зубейды, сердце у нее упало. Почуяв недоброе, она бросилась к ногам управительницы и стала умолять не впускать к ним Ибн аль-Фадля, но Фарида не вняла ее просьбам.