Аквариум с золотыми рыбками - [9]

— Док! — Айзенберг хлопнул старика по спине. — Черт возьми! Знали бы вы, как я рад.

— Могу себе представить.

— Послушайте, док, где вы были все это время? Как попали сюда? Вас тоже прихватил шар?

— Все в свое время, сынок. Давай-ка сначала позавтракаем.

На «полу» возле них лежала двойная порция воды и пищи. Грейвз поднял шарик и ловко выпил воду, не уронив ни единой капли. Айзенберг понимающе посмотрел на него.

— Вы здесь довольно давно.

— Верно.

— Столько же, сколько и я?

— Нет. — Грейвз потянулся к еде. — Я поднялся по Столбу Канака.

— Что?!

— Я говорю правду. Вообще-то я разыскивал вас.

— Этого не может быть!

— И все же это так. Похоже, моя безумная гипотеза подтвердилась. Столбы и шары Лагранжа — разные проявления деятельности одного и того же икс-фактора.

Казалось, можно было услышать, как крутятся шарики в голове у Айзенберга.

— Но, док… Послушайте, ведь это означает, что ваша гипотеза была верна. Кто-то действительно создал все это и держит нас взаперти.

— Так и есть. — Грейвз медленно жевал. Он выглядел усталым и постаревшим. Все говорит о вмешательстве разумных сил. Иного объяснения быть не может.

— Но что это за силы?

— Не знаю.

— Представители иностранной державы с новым вооружением?

— Гм-м-м! Вы думаете, что русские, к примеру, стали бы снабжать нас водой таким способом? — Он взял блестящий шарик.

— Тогда кто?

— Не могу сказать. Будем в дальнейшем условно называть их марсианами.

— Почему марсианами?

— А почему бы и нет? Надо же их как-то называть.

— И все же?

— Потому что они явно не принадлежат к человеческой расе. Вместе с тем это и не животные, поскольку они умнее нас. Стало быть, марсиане.

— Но… подождите. Почему вы так уверены, что ваши икс-существа — не люди? Почему вы отвергаете мысль о неизвестном нам научном открытии?

— Справедливый вопрос, — сказал Грейвз, удаляя пальцем с зубов остатки пищи. — Но так уж устроен наш мир, что мы знаем более или менее точно, над чем работают самые выдающиеся умы человечества. Подобные открытия невозможно держать в тайне в течение долгого времени. Кроме того, Икс продемонстрировал нам принципиально новые технологии, значительно превосходящие уровень нашего развития. Ipso facto[4], подобные технологии не могут быть созданы людьми. Если же, — продолжал Грейвз, — вы настаиваете на существовании ученого-маньяка и секретной лаборатории, я не стану спорить с вами, но лучше оставьте это для воскресных приложений.

Айзенберг долго молчал, обдумывая услышанное. Потом, наконец, признал:

— Вы правы, док. Черт возьми! В наших спорах вы всегда оказываетесь правы. Это марсиане. Я имею в виду, конечно, не обитателей Марса, а вообще пришельцев с других планет.

— Возможно.

— Как? Но вы же сами сказали!

— Я сказал, что мы принимаем это название условно, для удобства рассуждений.

— Но методом исключения мы придем именно к такому выводу.

— Метод исключения — не самый лучший способ доказательства.

— Тогда скажите, какова ваша точка зрения.

— Я пока не совсем готов. Скажу только, что мы не упомянули психологический аспект, тоже указывающий на вмешательство нечеловеческого разума.

— Что вы имеете в виду?

— Икс обращается с пленниками совсем не так, как это принято у людей. Подумайте-ка об этом.

Им нужно было о многом поговорить, несмотря на то что все их разговоры неизбежно сводились к Иксу. Грейвз дал Биллу краткий отчет о своем путешествии в батисфере. Он умолчал об истинной цели путешествия, но Айзенберг все понял и был тронут до глубины души. Глядя на своего постаревшего, осунувшегося друга, он подумал, что недостоин такой жертвы.

— Док, вы плохо выглядите.

— Ерунда, пройдет.

— Вам трудно далось это путешествие. Зря вы его затеяли.

— И все же я справился.

Но Билл видел, что старику с каждым днем становится все хуже.

Проходили дни. Они спали, ели, разговаривали и снова спали. Вдвоем, конечно, легче было переносить унылую монотонность их жизни. Но Грейвз медленно угасал.

— Док, нужно что-то делать с этим.

— С чем?

— Я имею в виду наше положение. То, что случилось с нами, возможно, представляет опасность для всего человечества. Мы не знаем, что творится там, внизу.

— Почему вы говорите «внизу»?

— Потому что вы поднялись в батисфере вверх по колонне.

— Да, это верно. Но мне неизвестно, когда меня вытащили из батисферы и куда отправили после этого. Так что вы хотели сказать?

— Э-э… Ну да, мы не знаем, что могло случиться с людьми за то время, пока мы здесь. Шары могут забирать их по одному, не давая возможности противостоять этому или хотя бы понять, что происходит. Мы с вами, вероятно, знаем, в чем дело. Мы должны выбраться отсюда и предупредить людей об опасности. Должен же существовать способ бороться с этим злом. От нас, возможно, зависит будущее всего человечества.

Грейвз так долго молчал, что Айзенберг почувствовал смущение от чрезмерного пафоса своего высказывания.

Наконец Грейвз сказал:

— Я думаю, вы правы. Мы не можем знать наверняка, но раз существует возможность угрозы человечеству, наш долг — предупредить его. Я и раньше догадывался об опасности, но не имел достаточного количества фактов, чтобы поделиться с кем-нибудь своими подозрениями. Но как мы пошлем предупреждение?